TNI: кто придет после Путина?

Президент России Владимир Путин оказался перед дилеммой, которая возникла не совсем по его вине. Путин не может найти себе преемника — политического клона, как он это понимает. Среди прочего такой надежный преемник должен быть скромным, сдержанным в высказываниях, верным номенклатуре, либеральным в повседневной жизни, патриотичным на публике, гибким в международных переговорах, способным сохранять баланс между крайностями своих соратников, а самое главное — неутомимым и терпеливым, помешанным на работе, заседаниях, встречах, перелетах и переговорах.

Проблемы Путина этим не ограничиваются. Он боится, что не сможет защитить своих детей и друзей, если отойдет от власти. При этом он испытывает чувство превосходства над политической элитой, которая работает непосредственно под его началом. Он не верит никаким обещаниям, а верит в естественную склонность к предательству со стороны ближнего круга, которая может проявиться под давлением неожиданных обстоятельств и оппозиции. С точки зрения Путина, передавать этой элите в управление и владение такой сложный и проблемный актив, как Россия, — это глупое, иррациональное и необязательное решение, потому что они слабее и нерешительнее, чем он сам.

Давайте рассмотрим варианты.

Дмитрий Медведев — премьер-министр России с 2012 года. Он не заинтересован в работе 24 часа в сутки семь дней в неделю. Он неспособен делать выбор, имеет склонность увлекаться сомнительными инициативами (реформа зимнего времени, четырехдневная рабочая неделя, бадминтон), сохраняет дистанцию со своей собственной командой и делает акцент на принадлежности лишь к одной команде — Путина.

Валентина Матвиенко — сенатор из Санкт-Петербурга и председатель Совета Федерации. Она продемонстрировала отсутствие оригинальных идей и абсолютно циничное отношение к политике.

Вячеслав Володин — председатель Государственной думы. Он демонстрирует личную безграничную преданность одному человеку — Путину.

Сергей Шойгу — министр обороны. Он эмоционально истощен, и у него нет никаких карьерных амбиций. Он мечтает о тихой спокойной пенсии, которую может обеспечить только Путин. Возможно, при определенных обстоятельствах он захочет занять должность первого вице-премьера, курирующего развитие Сибири и Дальнего Востока. Это может иметь также отношение к получению более высокого пенсионного пакета.

Сергей Лавров — министр иностранных дел России. Его ситуация очень похожа на ситуацию с Шойгу, за исключением должности вице-премьера по Сибири и Дальнему Востоку. Альтернативой в его случае может быть руководство Советом Федерации — с теми же пенсионными привилегиями.

Сергей Собянин — мэр Москвы. У него отсутствует интерес к публичной политике, он питает отвращение к дешевому популизму и не хочет демонстрировать дружелюбие. Он совершенно равнодушен к любым высоким должностям и карьерам, не боится ничего и никого — чудак в этом вопросе.

Позиция представителей блока служб безопасности (секретарь Совета безопасности Николай Патрушев, директор ФБС Александр Бортников, директор Национальной гвардии Виктор Золотов) не выражает их публичный интерес, не носит самостоятельного характера и обусловлена инструментально-функциональным предназначением их ведомств в системе власти Путина.

То же самое можно сказать о сотрудниках администрации президента (руководитель администрации президента Антон Вайно, первый заместитель руководителя администрации президента Алексей Громов, пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков, государственный советник Российской Федерации Андрей Белоусов).

Итак, что же ждет Россию? С моей точки зрения, истинное состояние высшего эшелона элиты предопределит приход новых людей с другого, более низкого уровня власти, которые и будут управлять страной после Путина. В условиях крайне малого радиуса доверия в российском обществе это будет означать — к лучшему или к худшему — автоматическую радикальную смену элиты, принимающей ключевые решения в государстве.

Пока именно эти характеристики сегодняшних «лидеров» формируют коллективный запрос с их стороны на статус-кво и консервацию существующих практик, а также на сохранение Путина на вершине власти на неограниченный срок. Эта стратегия гарантирует — хотя и не стопроцентно, но с значительно более высокой степенью вероятности — сохранение автономии и защиту собственности не только им, но и их родственникам и друзьям.

Путин, в свою очередь, заинтересован в верности своих подчиненных ровно до тех пор, пока эта верность приносит результаты, то есть позволяет ему эффективно решать вопросы власти, не подрывая ее.

Эволюция в России может требовать кадровых перемен, на которые Путин пойдет, несмотря на его откровенную нелюбовь к реорганизации в рядах его соратников. Триггером здесь может стать заметное ухудшение статистических и социологических индикаторов нынешнего состояния российской экономики и общества.