TNI: Путин не просто против Зеленского, он против проекта Украины как анти-России

Президент России Владимир Путин опубликовал свое долгожданное, посвященное Украине эссе под названием «Об историческом единстве русских и украинцев». Это длинное рассуждение на 6 тысяч слов привлекло к себе пристальное внимание на Западе, и на то есть веские причины: комментарии Путина окажут прямое, непосредственное воздействие на ход продолжающегося конфликта в Донбассе, который длится дольше Второй мировой войны и уже успел унести тысячи жизней с обеих сторон. Однако эта статья заключает в себе гораздо более глубокие политические коннотации, которые возникли за много столетий до появления Путина на политической сцене и которые могут резонировать в российско-украинских отношениях спустя много лет после окончания его президентства.

Статья Путина начинается с длинного рассказ истории происхождения восточнославянских народов. Современные русские, белорусы и украинцы, отмечает Путин, являются потомками жителей Киевской Руси — федеративного государства IX века, основанного династией Рюриковичей, выходцами из Скандинавии. Лейтмотивом рассказов Путина о татаро-монгольском иге, борьбе между боярами и формировании русского царства стала мысль о том, что народы, жившие на этих землях, неразрывно связаны друг с другом общей верой и языком. Русский и украинский языки — это всего лишь диалекты одного общего языка, добавляет Путин: «За многие века раздробленности, жизни в разных государствах возникли региональные языковые особенности, го́воры. Язык литературный обогащался за счет народного».

Путин спешит уточнить, что попытки ослабить и подорвать это лежащее в основе единство предпринимались не изнутри страны, а извне. Сначала это была польская элита, стремившаяся расширить границы своего государств на восток, затем, спустя несколько столетий, чиновники Австро-Венгрии хотели сорвать военную кампанию Российской империи в период Первой мировой войны, разжигая антироссийские настроения в Галиции. В конце 1910-х годов в результате распада Российской империи Украина ненадолго оказалась в руках Германской империи, однако Польша снова сделал ход, поддержав националистического лидера Симона Петлюру в обмен на территориальные права на Галицию.

А затем произошло то, что Путин, очевидно, считает величайшим предательством в истории: первое поколение большевиков отравило славянское единство своей политикой «украинизации», которая подразумевала навязывание выдуманной украинской национальной идентичности людям, которые, в сущности, были русскими. «Большевики относились к русскому народу как неисчерпаемому материалу для социальных экспериментов, — пишет Путин. — [Они] произвольно нарезали границы, раздавали щедрые территориальные „подарки". В конечном счете, чем именно руководствовались лидеры большевиков, кромсая страну, уже не имеет значения. Можно спорить о деталях, о подоплеке и логике тех или иных решений. Очевидно одно: Россия фактически была ограблена».

Разобравшись с историческими предпосылками, Путин переходит к кульминации: современные западные державы теперь начинают с той точки, на которой закончили поляки, австро-венгры и большевики, цепляясь за старые теории об украинской государственности, чтобы превратить постсоветскую Украину в своего рода «анти-Россию». Путин отмечает, что кульминацией этих усилий стала революция Евромайдана 2014 года, которая фактически сделала Киев вассалом Запада: «В проекте „анти-Россия" нет места суверенной Украине, как и политическим силам, которые пытаются отстаивать ее реальную независимость».

Затем Путин выступает со своим самым жестким заявлением касательно продолжающегося гражданского конфликта на востоке Украины: «Киеву Донбасс просто не нужен». Хотя вряд ли можно говорить о том, что это заявление служит свидетельством непосредственных политических намерений, довольно трудно интерпретировать его как-то иначе, нежели как попытку Путина заложить интеллектуальную основу для потенциального признания и присоединения Донецкой и Луганской народных республик к России. Это будет однозначным нарушением условий того самого Минского протока, который, как настаивает Путин, Украина должна выполнять. Однако создается впечатление, что Путин исходит из предпосылки о том, что Киев не в состоянии придерживаться Минских договоренностей, даже если бы он захотел. Если современная Украина представляет собой, как пишет Путин, проект «анти-Россия», которым руководит Запад, тогда зачем ее лидерам — или их предполагаемым западных кукловодам — соглашаться на мирное урегулирование, которое позволит предоставить пророссийским жителям Донецкой и Луганской областей широкую автономию? Как эти недоброжелатели русского народа могут дать русскоязычному региону мощное политическое представительство и право постоянного вето в процессе принятия важнейших внешнеполитических решений на Украине?

Более масштабные последствия для российско-украинских отношений тоже очевидны. «Россия открыта для диалога с Украиной и готова обсуждать самые сложные вопросы, — пишет Путин. — Но нам важно понимать, что партнер отстаивает свои национальные интересы, а не обслуживает чужие, не является орудием в чьих-то руках для борьбы с нами». Пока Украина остается тем, что Путин считает антироссийским плацдармом, Москве и Киеву обсуждать нечего. И даже смена правительства в Киеве не поможет выйти из этой тупиковой ситуации, потому что недовольство Путина связано не с действиями администрации Зеленского как таковой, а с тем, что сейчас представляет собой украинское государство. С точки зрения Путина, есть только один способ существования постсоветской Украины: «Убежден, что подлинная суверенность Украины возможна именно в партнёрстве с Россией… Вместе мы всегда были и будем многократно сильнее и успешнее. Ведь мы — один народ».

Российские консерваторы и воинственно настроенные политические комментаторы ранее утверждали, что Кремль допустил ошибку, предоставив дипломатическое признание украинскому правительству, которое сформировалось после революции Евромайдана. И это эссе стало одной из наиболее очевидных попыток «исправить» эту предполагаемую ошибку. «Мы никогда не допустим, чтобы наши исторические территории и живущих там близких для нас людей использовали против России. А тем, кто предпримет такую попытку, хочу сказать, что таким образом они разрушат свою страну», — пишет Путин. Расценивать это заявление исключительно как сигнал того, что Москва готовится предпринять конкретные военные шаги, — значит упускать из виду масштабы того, что российский президент пытается донести. Эссе Путина — это ничто иное, как акт морального и политического отказа признать не только современную Украину, но и саму возможность существования украинского государства за пределами сферы влияния России.