TNR: «грузинский инцидент» выявил неуверенность Путина

В столице Грузии, где протестующие уже шестой день подряд не покидают улиц, кипят страсти. В конце прошлой недели, когда граждан, недовольных правлением партии «Грузинская мечта», выступление российского чиновника в грузинском парламенте подтолкнуло к действию, произошла вспышка насилия. Исключительная жестокость, с которой власти подавляли протесты, вызвала сенсацию во всем мире. Но дело не только в удручающем количестве пострадавших (240 человек ранены, двое лишились глаз и 53 человека до сих пор находятся в больнице), здесь есть еще и не менее важная геополитическая история. Поскольку Россия тоже отреагировала на протесты, ее чрезмерная реакция на внутренние дела соседней страны свидетельствует о неуверенности Владимира Путина в отношении своего собственного режима.

20 июня на заседании Межпарламентской ассамблеи православия член КПРФ Сергей Гаврилов оказался в кресле спикера грузинского парламента. Увидев эту картину, тысячи людей вышли на улицы. Протестующие требовали привлечь к ответственности лиц, ответственных за финансирование и прием российских представителей в Грузии, которая в 2008 году воевала с Москвой. В ответ на выражение недовольства (как Кремлем, так и безответственным руководством страны) грузинские власти приказали спецподразделению полиции разогнать демонстрацию. Расправа продолжалась несколько часов, полиция стреляла резиновыми пулями. Возмущенные жесткой реакцией властей люди на следующий день снова вышли на улицы, требуя отставки министра внутренних дел.

Неофициальный правитель Грузии Бидзина Иванишвили, олигарх, состояние которого составляет почти половину ВВП страны, похоже, надеется, что народный гнев утихнет, если он заменит назначенных чиновников. Такие меры предпринимались много раз, но на этот раз они могут не сработать. Но не менее заметной была реакция России.

После случившегося президент России Владимир Путин запретил российским гражданам и авиакомпаниям летать в Грузию, а тем, кто сейчас находится в Грузии, приказал вернуться в Россию. Эта реакция напомнила реакцию Москвы на протесты «Евромайдана» в 2013 году на Украине, которые, по мнению Кремля, были организованы фашистской хунтой. На прошлой неделе Путин вновь обвинил протестующих в русофобии. Однако в отличие от Украины, где Москва объясняет свое продолжающееся вмешательство защитой русскоязычного населения страны, в Грузии многочисленного русскоязычного населения нет. И вместо него в центр своей риторики Москва поставила российских туристов. 21 июня официальный представитель МИД России Мария Захарова раскритиковала грузин за то, что они больше не встречают гостей с «воспетым веками гостеприимством». Затем она продолжила, повторяя российские заезженные клише о жителях кавказских республик, и назвала действия грузин «первобытными».

В представлении русских «туристов» — от Толстого до Пушкина, Лермонтова, а позже и советских кинематографистов и писателей — Кавказ всегда был чем-то экзотическим, чуждым и отсталым. В отношении грузин в сегодняшней (как и в советской) России по-прежнему существуют стереотипы, подобные тем, что существуют в отношении итальянцев в США: эмоциональные люди, которые танцуют, поют, пекут пиццу и время от времени занимаются мафиозными делами. В представлении русских о Грузии, как правило, центральное место занимают еда и культура: хачапури (пирог с сыром), хинкали (что-то вроде пельменей), «Саперави» (грузинское вино) и «Сулико» (популярная в России грузинская песня).

Овеянный романтикой образ резко отличается от реальной Грузии — частично оккупированной страны, в 30 километрах от столицы которой стоят российские танки. Со времени российско-грузинской войны 2008 года Россия оккупировала 20% международно признанной территории Грузии и признала две отделившиеся республики Грузии независимыми государствами.

Несмотря на суровую реальность в стране, Россия пытается культивировать в Грузии ностальгию по общей советской культуре, наследию и истории. Российская риторика призывает к «православной дружбе» и утверждает, что Запад не интересует судьба местного населения. В находящихся под влиянием России СМИ об этой стране говорят как об источнике консерватизма и добродетели (альтернативе западному либерализму), а Путина изображают высоконравственным лидером, защищающим религию и семейные ценности.

Кремль давно считает распространение демократии в стране, расширение ЕС и НАТО, а также свержение президента Януковича на Украине возможными угрозами — внешним проявлением того, что Запад окружает Россию, берет ее «в тиски». Так называемые цветные революции начала 2000-х годов преподносились как западный проект, что укрепляло решимость Путина противостоять тому, что он считает внешним вторжением на соседние с Россией территории. Обеспокоенный тем, какой ценой ему может обойтись следующая демократическая революция, Кремль начал создавать в странах на постсоветском пространстве, в том числе и в Грузии, сеть аналитических центров, СМИ и научных организаций, к которым вскоре присоединились участники активной медийной кампании. Тбилиси был инкубатором для таких кампаний влияния посредством распространения дезинформации, а также через православную церковь и НКО. Одним из таких примеров является Межпарламентская ассамблея православия, в заседании которой участвовал Гаврилов.

До недавнего времени все складывалось для Кремля в Грузии хорошо. Набирали силу пророссийские движения, и некоторые пропутинские политики даже прошли в парламент. Грузинское правительство проявляет осторожность, чтобы не вызвать гнев местных пророссийских организаций, поскольку оно видит в них союзников, когда это необходимо. Грузинские власти особенно снисходительны к пророссийским активистам, таким как Леван Васадзе, который недавно призвал к насильственным действиям против демонстрантов — представителей нетрадиционной сексуальной ориентации во время первого в истории Грузии «прайд-парада». Иванишвили в последние годы перешел тонкую грань (что выгодно России): он старается угодить Кремлю и его сторонникам в Грузии, но при этом всячески старается не настраивать против себя подавляющее большинство прозападного населения Грузии. Недавние протесты нарушили этот баланс. И, похоже, именно это и вызвало беспокойство Кремля, который и раньше прибегал к карательным мерам (например, эмбарго на грузинские и молдавские вина в 2006 году, прекращение поставок газа на Украину), когда он почувствовал, что российское влияние в соседних странах ослабевает.

Депутат-коммунист, из-за которого все это началось, для Путина ничего не значит — и демонстрации не имеют никакого отношения к Москве. Но на прошлой неделе Москве, заинтересованной в постепенном изменении грузинской политики в выгодном ей, Москве, направлении, простые граждане Грузии, выразившие свое недовольство, нанесли удар. И это подпитывает один из страхов Путина: страх того, что однажды против него выступят собственные граждане. В конечном счете, решение о запрете на поездки туристов является не только карательной мерой в отношении туристической отрасли Грузии. Оно направлено на то, чтобы помешать россиянам, которые туда ездят, понять страну — за исключением ее еды и вина. Грузия — это активное, полное жизненных сил общество, в котором такие протесты могут вспыхнуть внезапно (во всяком случае, сейчас) как выражение воли народа. И, судя по всему, этой формы выражения воли и настроений народа Путин и Иванишвили боятся.