Три путинских удара в Сирии: как русские учат сирийцев воевать, — мнение

10 марта 2017, 12:42 • 186 • Новости

Сирийская армия вышла к Евфрату. Четыре долгих года они шли к этому. Годы поражений и отступлений сменились сначала робкими, а затем и громкими победами. Сегодня мы видим, как сирийская армия наносит удар за ударом, проводит стремительные и глубокие охватывающие рейды, добивается невиданных ранее для себя в этой войне побед.

Что же случилось? А все очень просто. В сирийскую пустыню пришли русские (буквально и во множественном числе) и хваленое игиловское воинство побежало...

Странности боев под Пальмирой

Контрнаступление сирийской армии под Пальмирой в начале нынешнего года, после декабрьского разгрома 2016-го поразительно. Причем не только своей стремительностью и результатами, но и теми обстоятельствами, которые обычно не попадают в сводки и не бросаются в глаза.

Все мы помним первый штурм города весной 2016 года. Несколько недель тотальной обработки позиций ИГИЛ* с воздуха. Буквально прогрызание обороны противника метр за метром. Казалось, что взятие Пальмиры весной 2016 года, это предел для армии Асада. Ничего более грандиозного ожидать от нее не приходится.

А затем был быстрый разгром в декабре 2016 года, когда все ударные правительственные части (а также иранские стражи революции, Хезболла, российский спецназ, иракские добровольцы) были заняты штурмом Алеппо. О причинах поражение чуть ниже, а пока обратим внимание на вот какую странность.

Январь 2017 года, разгромленные части Асада откатываются к авиабазе Тиас (на 100 км назад), где несколько недель ведут ожесточенные бои с переменным успехом, в которых чуть не теряют этот стратегически важный опорный пункт, а затем... через месяц стремительная и красивая атака. Фактически сражение за сам город и его пригороды продолжалось всего несколько дней, после чего игиловцы просто бежали из города.

Лично у меня уже тогда сложилось впечатление, что на поле боя появился какой-то внешний фактор «Х». Фактор, который превратил грозных бойцов ИГИЛ в баранов.

Можно конечно предположить что Халифат, понимая бесперспективность сражения просто дал команду отступить, но последующие упорные бои восточнее и севернее Пальмиры говорят об обратном. Приказа не было. Так почему же так произошло?

Откуда у Сирии столько атакующих частей?

Арабы народ торговый. Вояки из них всегда были никудышние (не в обиду, просто это факт). Друг с другом они воевали еще так сяк, но как только на поле сражений появлялись чужие войска, обычно местное воинство отступало, даже имея превосходство в силах. Причина здесь кроется не только в трусоватости среднестатистического арабского солдата, а еще и в непонимании азов военного искусства. Причем непонимании на уровне рефлексов и интуиции.

Весь ход сирийской кампании неоднократно подтверждал эту истину. Непонимание характера войны привело правительственную армию, которая на первом этапе имела всеподавляющее превосходство к полному разгрому. Не приди на выручку Башару Асаду Россия, он бы уже либо был убит, либо бежал из страны.

А еще, казалось бы, обреченные на успех операции, часто оканчивались провалом. Показательной здесь надо считать наступательную операцию сирийских войск летом 2016 года в направлении авиабазы Аль-Табака (юго-западнее Ракки). Пройдя несколько десятков километров, правительственная группировка, получила от ИГИЛ фланговый удар и посыпалась (точно так же как и итальянцы в конце 1940 года в Северной Африке, когда они получили фланговый удар британской армии и несмотря на огромное превосходство в силах и снаряжении были наголову разгромлены).

Не создав по мере наступления опорных точек и не обеспечив флангов, и те и другие просто напрашивались на разгром и получили его. Это и есть уровень планирования операций сирийского генерального штаба, в котором к тому же наверняка есть и предатели.

В декабре 2016 года под Пальмирой, как мы видели, случилось нечто подобное. Огромные запасы снаряжения, сосредоточенные в городе были потеряны в результате короткого, но мощного наступления ИГИЛ, а затем правительственная армия покатилась на сотню километров назад.

В общем, не зря в январе 2017 года поднимался вопрос о том, чтобы передать управление войной в Сирии полностью в руки Генштаба РФ. Очень важным негативным аспектом тогда называли недостаточная подготовка операций со стороны штабных работников сирийской армии. Многие из них и до 2016 года и в 2015 году оканчивались либо контрударами противника по уязвимым местам наступающих войск, что сводило на нет первоначальные успехи, либо срывало общий замысел операции и приводило к гораздо более скромным результатам, нежели планировалось, исходя из количества привлеченных к этому сил и средств.

Отсюда остро чувствовалась необходимость создания единого и высокопрофессионального штаба, который полностью бы взял на себя планирование и контроль за проведением всех последующих операций.

Также, в условиях уже видимого будущего краха ИГИЛ, чтобы плоды побед не достались нынешним „партнерам“ и будущим оппонентам, Асаду необходимо изменить тактику наступлений, отказавшись от прорывов узкими клиньями.

Горький пример прошлой утраты Пальмиры и проблем Алеппо, где город был завязан на единственную узкую „дорогу жизни“, тому свидетельство. Наступление возможно только широким фронтом, с постоянным контролем флангов, с четко выверенной и согласованной со всеми видами войск стратегией.

Бои за авиабазу Тиас были исключительно ожесточенными и велись с переменным успехом весь январь 2017-го, когда вдруг как из ниоткуда появились части, погнавшие противника назад. А еще они это начали делать профессионально и под очень хорошим руководством, что и сказалось на результатах.

А в это время много севернее начала разворачиваться еще одна «странная» и нетипичная операция правительственных войск Сирии...

Танковые клинья в тылу ИГИЛ

В наступательной операции восточнее Алеппо поражает все. Стратегический масштаб, четкость исполнение, тактические приемы. Впервые сирийская армия отказалась от тактики продавливания обороны противника, опиравшуюся на подавляющую огневую мощь артиллерии и авиации.

В северной Сирии был произведен прорыв обороны противника, стремительный бросок с охватом и выходом в тыл важному укрепрайону противника (Дейр Хафер). Все это было выполнено четко, согласованно и как мы видим дало блестящий результат.

В общем, как-то не по-арабски все это получилось. Да, «тигры» Асада, это элитное подразделение, в котором собраны лучшие из лучших. Но давайте вспомним, как они же воевали ранее? Кто-то помнит, чтобы они использовали хотя бы половину тактических приемов нынешней операции? И еще раз обращу внимание на четкость планирования и исполнения (тьфу-тьфу-тьфу).

Вместо послесловия

Все мы видели ролик с работой сил специальных операций РФ в районе Пальмиры. Его показали уже потом, когда основное сражение окончилось. Этот ролик во многом объясняет те необъяснимые моменты пальмирской наступательной операции, о которой я говорил выше. Судя по «почерку» нечто подобное происходит сейчас и в восточной части провинции Алеппо.

И вот в этом случае все пазлы находят свои ниши и становится понятным, откуда у сирийской армии вдруг резко появилось так много боеспособных войск, способных к тому же воевать так, как могут воевать только русские — незаметно, эффективно и без лишнего шума и рекламы.

П. С. Кто-то прочитав статью задастся вопросом, а почему именно три удара. Ведь в статье идет речь о двух. А третий удар, визуально как бы и незаметен. Это удар по умам участников войны.