Успеть всё, или живу на всём готовом

Помню, один литератор поинтересовался на встрече с Владимиром Путиным: «Господин президент, если бы у вас было свободное время — что бы Вы читали?»

(Вопрос был сформулирован отлично, чтобы не поставить главу страны в неловкое положение).

На что Путин ответил: «А у меня есть свободное время».

По-моему, это было очень остроумно сказано.

Итак: я что-то успеваю, потому что у меня есть свободное время, и я его использую.

Слова «некогда» я не использую. По сути, это лукавое слово.

Нужно говорить иначе: «Мне этого не надо».

Если человек говорит, что ему некогда (на ваш выбор) пахать, сеять, учиться, воевать, читать, слушать музыку, рожать детей, воспитывать детей, ходить в церковь, ходить в горы, просто ходить — он, видимо, шутит. Если бы говорил всерьёз, сказал бы: мне этого не надо.

Только не стоит думать, что я тут кого-то собрался учить жизни.

Все правила, которые прозвучат ниже — вовсе не универсальны. Это мои правила, личные, им никто не обязан следовать. Люди вправе считать их сущей ерундой. Но вдруг кому-то пригодится?

У меня есть свои скромные планы, они просты.

Написать две книги (одна книжка — художественная, другая — публицистика или литературоведение), записать два альбома и сняться в одном художественном фильме и в одном документальном — всё это за год. Но это не всё.

Каждый месяц я пишу примерно десять колонок в разные издания. Каждый месяц я имею примерно десять выступлений (лекций, концертов, пресс-конференций). Каждый месяц я снимаю восемь авторских программ на ТВ.

Я руковожу несколькими СМИ, поэтому имею некоторое количество обязательств чисто технических (планёрки или управление идеологией СМИ в режиме переписки).

Как минимум два месяца в году (последние два года) я провожу на Донбассе. Четыре месяца в году (последние 10 лет) я провожу со своими четырьмя детьми, не разлучаясь ни на день. То есть, всё вместе — шесть месяцев. В эти шесть месяцев я не снимаю программ, не провожу конференций и планёрок, не езжу на гастроли.

Другие полгода я усиленно делаю всё вышеперечисленное, чтоб заработать на то, чтобы два месяца провести на Донбассе, а четыре с детьми — и чтобы в это время никто меня не трогал.

Обобщая вышесказанное, можно сказать, что, к примеру, в прошлом году я работал… сейчас сосчитаю… примерно на пяти работах: шеф-редактор интернет-портала, генеральный директор газеты, помощник главы в администрации Донецкой народной республики, ведущий двух телеканалов, ну и, заодно, постоянный колумнист двух-трёх изданий.

(Не считая того, что вообще-то я книжки пишу, и это главное моё дело).

В силу всего перечисленного, у меня есть некоторые привычки.

Для начала: я нахожу ночной образ жизни самообманом.

Ночью время кажется медленным, удобным, мягким. Все вокруг спят, и у тебя возникает ложное ощущение, что сейчас ты всех обгонишь. На самом деле ты — отстаёшь. Как правило, ночью люди что-то подолгу рассматривают, листают, наблюдают, или, к примеру, пьют чай, неспешно его заваривая и подолгу задумчиво глядя на чайник. Жизнь кажется огромной и поджидающей у порога.

А она уже умчалась на скором поезде, как минимум, к соседней станции.

Наверное, есть в мире реальные «совы», но их 1%: остальные легко становятся «жаворонками» в случае, если попадают в армию или становятся молодыми (и ответственными) родителями.

Жить надо днём, в его чётко и жёстко отмеренные сроки.

Я ложусь до полуночи и встаю не позже восьми утра. Если я ложусь спать в час ночи, я всё равно встану в восемь утра.

По утрам я не завтракаю. В том числе и потому, что по утрам отлично работается: зачем тратить время.

Я не пью с утра алкоголь. Если пил с вечера и в ночь — я поднимаюсь и иду с любого похмелья туда, куда нужно идти. Даже если я спал два часа. Я ни разу в жизни не отменил ни одной встречи по причине личного недомогания. Нет такой причины.

За обеденным столом я провожу не больше двадцати минут. Чего там сидеть? Съел — ушёл.

Ем то, что быстрее всего готовится.

У меня дома уже двадцать лет не работает телевидение. Я уже двадцать лет не смотрел ни одной телевизионной программы целиком. Иногда что-то важное пролистываю в Интернете.

Я снимаю программу «Соль» и программу «Чай с Захаром» — я их тоже не видел, ни одной.

Я иногда смотрю кино, но не смотрю сериалы.

Телефон у меня модификации «кирпич» — там нет Интернета, нет фотоаппарата, поэтому я ничего не фотографирую и не слежу за лентой друзей и сводкой новостей. Недавно в телефоне отключился входящий звонок — мне это понравилось. Теперь я и трубку не беру: по крайней мере, если не вижу, как загорелся экран. Близкие знают эту мою привычку — и не звонят, а пишут смс.

Смс-общение серьёзно сокращает время. Говорить по телефону — это грубая трата времени. Все дела лучше решать письменно. Тут меньше опасность, что тебя неверно поймут, зато результат взвешеннее и надёжней.

Вечерний (и тем более дневной!) телефонный разговор по типу: «Братан (сестрёнка моя, подружечка), давай изольём друг другу душу!» — кажется мне кошмаром. Если бы меня кто-то принуждал это делать, я бы выключил в доме электричество и жил во тьме.

Когда мне моя мама говорит: «Сынок, расскажи мне, что у тебя на душе», — я испытываю столь же сложные чувства. Я не умею говорить о душе, там у меня ничего нет: только труд и некоторое количество целей, до которых нужно добраться.

В деревне, где я живу, нет Интернета.

В городе он есть, но я стараюсь использовать его, чтоб отчитаться о работе, а не чтоб заявить: я есть и жду лайка (иначе меня нет).

Когда работаю — я думаю только о работе.

Я не хожу на круглые столы, презентации и пати. Иду, только если заплатят, чтоб я пришёл, а после отвезут домой.

Не испытываю никакого интереса к обществу известных людей и к «полезным знакомствам». Все знакомства рано или поздно завяжутся сами по себе, если ты этого достоин.

Мужчины тратят огромное количество времени и энергии на посторонних женщин, от этого дичайшее количество проблем и невосполнимая растрата времени; но это уже личное дело каждого.

В идеале: хотя бы не рефлексировать.

Раз и навсегда понять, что в мире есть минимум миллиард людей, которым хуже, чем тебе.

Раз и навсегда запомнить, что в мире погибли миллионы людей в чудовищных, неописуемых, нечеловеческих муках — которые никогда не сравнятся с твоей, хм, бедой.

Что ещё?

Некогда завидовать.

Не нужно обманывать самого себя: тогда ты не будешь ставить себе ложных целей. Но жизненная планка должна быть на десять сантиметров выше того, чем ты можешь прыгнуть.

Не надо выходить из себя. Прощать быстро. Немедленно наказывать того, кто прощения не заслуживает. Если не можешь наказать — вырежи это из жизни.

Если ты хочешь послать кого-то — сделай это с лёгким сердцем: только ради его блага, но не своей злобы для.

Надо уметь жить улыбчиво.

Не суетиться.

Помнить: чем реже ты продаёшь то, что ты есть — тем дороже ты стоишь. Не продаёшь совсем — начнут платить за то, что ты не продаёшься.

Надо быть сильнее любой своей слабости.

Я курю двадцать лет (а иногда курю ужасно много), но я могу в любой день встать и не вспомнить неделю или месяц про никотин. Нет и нет.

Я ничего не коллекционирую и ничем не дорожу. О любой материальной трате я переживаю пять минут. Однажды у меня украли машину, я уже к вечеру расхотел думать об этом.

Теперь у меня другая машина, и я о ней тоже не думаю. Если сосед оставит на моей машине царапину — я не пойду к соседу разбираться, мне это скучно.

Я быстро или очень быстро езжу, когда я за рулём. И потом плачу за свою скорость, но это окупается. Когда мне говорят: куда ты гонишь, больше получаса не сэкономишь — я не понимаю, о чём речь. За полчаса я могу: поговорить с детьми, или прочесть тридцать страниц текста, или заработать месячную зарплату среднестатистического россиянина.

Я не читаю про себя злую критику, не интересуюсь сплетнями про себя, какие-то слухи про себя случайно узнаю через год, когда они уже не имеют никакого значения.

Врагов и недоброжелателей забываю. Иной раз могу обнять злопыхателя при встрече: он стоит, удивлённый, думает, что я простил, или, что ещё смешнее, ищу его дружбы: а я не помню. Был вроде какой-то дурак, но кто знает, куда он делся.

Был, сплыл.

Я не могу обижаться на жену. Мало того, что я её люблю — мне элементарно жалко времени на обиду. Проще признать свою вину. Тем более, что я действительно виноват.

На детей вообще не могу злиться, даже если времени полно.

Да, чуть не забыл самое главное: дети — это дисциплина.

Кто хочет успеть больше — должен плодиться и размножаться.

Человек с одним ребёнком — делает вдвое больше. С двумя детьми — в четыре раза больше. Этот человек живёт в жестком графике, и время его становится резиновым. Оно растягивается. Правда, если ты не в силах его растягивать, оно больно ударит тебя резиновым хвостом по лицу.

Но люди сплошь и рядом даже не пытаются разбираться со своим временем. Они живут, как илистые рыбы. Не успевают — потому что не делают. Живут так, словно рассчитаны на двести лет. Я и сам уверен, что рассчитан на двести, но у меня планов на триста, мне нужно успеть, и я успел многое.

Тем более, что успевать — не надо.

По крайней мере лично мне не надо ничего успевать: я просто воспроизвожу себя. Музыку, слова, радость, веру. Это накопленное. Когда ты что-то делаешь — это копится. Когда не делаешь — исчезает последнее. У меня накоплено столько, что мне надо только записать. Это не работа — я использую готовое, живу на всём готовом.

Думать тоже надо меньше, потому что привычка к вольным размышлениям — на самом деле вредная.

Читать куда полезней.

Когда езжу в поездах (а я всё время в поездах), вижу, как люди сидят, смотрят в окно, смотрят в окно, смотрят в окно. Потом спят. Потом смотрят в окно, смотрят в окно, смотрят в окно.

Потом говорят: читать некогда, знать некогда, и обо всём вот этом я вообще не знаю и знать не хочу — полно других забот.

Читать некогда, а что есть когда? Думать про свои обиды, про свои болезни, про муть своей жизни? Поднял муть — осела. Поднял — осела. Чего поднимать-то? Зачем поднимаешь?

Самое сложное и важное — отвлечься от себя. Чего тебе в тебе?

Надо любить чужое, как минимум, не меньше чем своё. Говорить о том, что больше тебя. Интересоваться другими: в них можно рассмотреть действие законов, которые не видишь в себе. Нельзя целую жизнь водить вокруг себя хоровод. Ты не ёлочка.

Думать о себе, на самом деле, скучно. Куда интереснее думать о Боге, о Родине, о народе, об истории, о поэзии. О любви, наконец. Но не о том, как не любят тебя, а о том, как любишь ты.

…впрочем, я вспомнил, что люблю я. У меня есть слабость: я люблю шоколад.

Мне кажется, что сладкое помогает запомнить то, что нужно запомнить, и легче воспроизводить накопленное.

Наверное, это заблуждение.

Хотя кто его знает. Возможно, всё описанное — заблуждение, и только любовь к шоколаду — истинное и настоящее.