Все оттенки союзничества: о чем договорились Путин и Роухани

Геворг Мирзаян, доцент департамента политологии Финансового университета при Правительстве РФ, для РИА Новости

В третий раз за четыре года в России 27-28 марта побывал с визитом президент Исламской Республики Иран (ИРИ) Хасан Роухани. На переговорах он и его российский визави Владимир Путин пытались дать одинаковое определение слову "союзник".

Подтянули экономику

Политика, как известно, — продолжение экономики. Но только не в рамках российско-иранских отношений, где тесное политическое сотрудничество по ряду вопросов соседствует с мизерным товарооборотом (чуть более двух миллиардов долларов, и это при том, что за 2016 год он вырос на 70%) и невысоким объемом взаимных инвестиций.

Поэтому одной из "публичных" тем переговоров было желание обеих стран исправить перекос политики над экономикой. В ходе визита было подписано 16 документов о сотрудничестве, включая строительство новых блоков АЭС "Бушер", а также подразумевающих участие крупнейших российских компаний (РЖД, Газпром) в иранских проектах.

"На повестке дня — возможные поставки в Иран современных среднемагистральных самолетов типа "Сухой Суперджет-100", а также вертолетов для санитарной авиации", — пояснил Владимир Путин. По словам посла Ирана в России Мехди Санаи, товарооборот между странами в ближайшие несколько лет можно довести до 10 миллиардов долларов (по данным Минэкономразвития, объем двусторонней торговли в январе 2017 года увеличился по сравнению с аналогичным месяцем прошлого года почти в два раза).

Наконец, стороны согласовали вопрос о безвизовых поездках для туристических групп, что, возможно, привлечет в Иран российских граждан, желающих культурно отдохнуть. Россиянам было бы неплохо увидеть Иран своими глазами и осознать, что это — не средневековое государство (как твердят американские каналы), а современная развитая страна, с прекрасной архитектурой, историческими шедеврами и объектами мирового культурного наследия. Без этого понимания сближение между государствами невозможно. Особенно сейчас, когда, по словам Хасана Роухани, "мы перешли от реализации небольших проектов к крупным и долгосрочным. <…> Те решения, которые были приняты за последние месяцы и сегодня, говорят о том, что наши отношения в сфере экономики, науки и торговли идут по пути стратегических связей".

Турецкий вопрос

Что же касается политических связей, то темы переговоров тут были понятны — Сирия. Последние успехи российско-ирано-сирийской коалиции поставили на повестку дня новые политические вопросы, прежде всего связанные с Турцией.

Еще недавно казалось, что Москве и Тегерану удалось убедить/принудить Турцию к сотрудничеству, однако сложная и неоднозначная позиция России в курдском вопросе, а также ряд других моментов вызвали неудовольствие Анкары. И это неудовольствие уже трансформировалось в срыв режима перемирия рядом протурецких группировок, которые вынудили оттянуть часть сирийско-иранских войск с фронта борьбы против "Исламского государства"*.

Соответственно, Путину и Роухани было необходимо обсудить способ успокоить Турцию. Не наказать, а именно успокоить, ведь Кремлю выгодно сохранить российско-ирано-турецкий "триумвират".

Во-первых, потому, что за счет него в последние месяцы в Сирии удалось добиться таких успехов. "Благодаря совместным шагам Москвы, Тегерана и Анкары удалось добиться прекращения огня между сирийскими правительственными войсками и рядом группировок вооруженной оппозиции, создан механизм контроля этого режима. Действия России, Ирана и Турции позволили существенно снизить уровень насилия в Сирии, привели к сокращению территории под непосредственным контролем ИГ*", — говорит глава российского МИД Сергей Лавров.

Президент Ирана Хасан Роухани на церемонии подписания документов по итогам российско-иранских переговоров

Во-вторых, Россия посредством дипломатии пытается сейчас не только добиться компромисса региональных сил по сирийскому вопросу (и тем самым приблизить конец гражданской войны), но и за счет него создать некий баланс сил в регионе, снизить его конфликтность. И фактически в реализацию этого мегапроекта Россия "вложила" все свои репутационные активы на Ближнем Востоке.

Если ей удастся создать этот баланс сил (хотя бы в Сирии), то, безусловно, вложения окупятся сторицей — Кремль покажет готовность управлять сложнейшими конфликтными процессами и на деле подтвердит свои претензии на роль одного из лидеров будущего многополярного мира, докажет способность "играть белыми" на мировой шахматной доске, как и приличествует великой державе.

Однако, если мегапроект окажется Москве не по силам, то в России вновь будут видеть лишь амбициозную региональную державу, способностей которой хватает лишь на то, чтобы кого-нибудь где-нибудь сравнять с песком.

Союзнический вопрос

Еще одной темой был, скорее всего, статус российско-иранских отношений. Иран, безусловно, претендует на роль важнейшего регионального союзника России. И действительно, кто, как не он? Турция слишком нестабильна, Израиль является союзником США, а с Ираном, по словам российского сенатора Константина Косачева, у нас "боевое братство" в Сирии.

Проблема в том, что России такой союзник, не говоря уже о брате, вряд ли сейчас нужен. И дело тут не в Иране, а в специфике региона, где Москва не заинтересована в каком-то эксклюзивном сотрудничестве с местной державой.

Особенность Ближнего Востока в том, что там фактически все конфликтуют со всеми. Турция-Израиль, Турция-Сирия, Турция-Иран, Турция-Саудовская Аравия, Турция-Египет, Иран-Саудовская Аравия, Иран-Израиль, Иран-Катар, Иран-Египет, Саудовская Аравия-Израиль, Саудовская Аравия-Йемен, Израиль-Египет, Израиль-Ливан и т.п.

И у России сейчас есть уникальное преимущество за счет того, что она поддерживает хорошие или как минимум рабочие отношения почти со всеми странами. Отношения, которые резко обострятся в случае, если Кремль официального оформит полноценное союзничество с одной из них (и, соответственно, впишется в конфликт с другими государствами или, по крайней мере, даст сигнал о готовности вписаться).

Россия все-таки больше заинтересована в ситуативном и даже стратегическом партнерстве со всеми региональными игроками по конкретным вопросам, представляющим общий интерес.

Именно поэтому Москва, полагаю, не будет участвовать в американо-израильских акциях против Ирана (а в Тегеране очень беспокоятся относительно таких перспектив, поэтому и хотят выяснить статус отношений). Но, с другой стороны, Россия вряд ли встанет на сторону Ирана в его "наступательном" конфликте с тем же Израилем или даже "оборонительном" — с Саудовской Аравией.

Израильский вопрос

В Иране понимают позицию Москвы, но не принимают ее, и всячески пытаются разрушить выстраиваемую Россией систему нейтралитета. Именно поэтому, скорее всего, на повестке дня переговоров Путина и Роухани был и израильский вопрос.

По мнению некоторых экспертов, именно Иран стоял за недавним обострением сирийско-израильских отношений. А точнее, за де-факто отказом Дамаска соблюдать условия российско-израильской "джентльменской сделки", когда Тель-Авив не мешает Москве равнять с землей сирийских боевиков всех мастей, а Москва не реагирует на удары Израиля по "Хезболлах" и иранским конвоям "Хезболлах" на сирийской территории. И целью Тегерана была не столько месть Израилю, сколько желание рассорить Россию и еврейское государство.

"Нормальные и даже близкие отношения между Россией и Израилем, а также особо теплые отношения между Путиным и Нетаньяху (который за последние полтора года был в Москве раза четыре, а за все свое премьерство — 11) — головная боль для Ирана", — говорит старший научный сотрудник Института востоковедения Владимир Сажин.

Кроме того, обострение сирийско-израильских отношений выгодно аятоллам, поскольку сделает актуальным вопрос иранского военного присутствия в Сирии по завершению гражданской войны. Ведь на сегодняшний день "все оппозиционеры Башара Асада разной ориентации и разной приверженности к разным странам единым фронтом выступают против иранского присутствия в Сирии. И после относительной стабилизации будет поднят вопрос о выводе "Хезболлах", а также иных проиранских сил из Сирии, не говоря уже об иранских", — поясняет Владимир Сажин.

Президент РФ Владимир Путин и премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху во время встречи. 9 марта 2017

Скорее всего, Путин попытался убедить Роухани соблюдать условия сделки между Россией и Израилем ради быстрейшего завершения сирийской гражданской войны. Услышит ли Роухани, а точнее, услышат ли иранские аятоллы во главе с рахбаром Али Хаменеи?

https://ria.ru/analytics/20170...

Подпишитесь на нас Вконтакте, Facebook, Одноклассники