WP: не исключено, что Владимир Путин станет ведущим популистом в мире

Он обращает внимание на то, что путём выставления элит агентами вражеских сил, упрощения реальности и «поднятия страны с колен» Путин сумел убедить своих граждан в том, что именно он и никто другой представляет должным образом народ, а все враги режима — это элиты времён Ельцина либо либералы периода перестройки или новые лица российской политической сцены. Популисты не совершили главной ошибки либералов — они не сказали людям, чтобы те богатели, а если кто-то потерпит неудачу, то места под мостами много, рассказывает автор. Путин вернул систему своевременных выплат пенсий и поспособствовал стабильному росту доходов, добавляет он.

В статье он приводит также пример Белорусии, в которой Лукашенко охраняет модель квазиколхозного государства, в котором никакой более серьёзный бизнес не может действовать без его ведома и согласия. Он никогда бы не согласился на социальное неравенство, которое имеет место в Молдавии и на Украине. «Было небогато, но стабильно, конечно, пока не нагрянул кризис», — подмечает он.

Он также говорит о том, что насколько в России Путину удаётся смешивать оппозицию с грязью и клеймить либералов западными агентами, настолько у Лукашенко это не особо получается. Похоже, что белорусам все равно, кто свергнет эту систему, пусть даже это будет либерал, добавляет он.

Похожий путь прошла и Словакия, которая после 90-х годов на собственной шкуре прочувствовала популистский эксперимент в исполнении премьер-министра страны Владимира Мечьяра. Это произошло по постсоветскому принципу, только в меньшем масштабе. Мечьяр не смог удержаться у власти, потом появился Роберт Фицо, но и его словаки, нацеленные на демократию, отправили в свободное плавание, рассказывает Щерек.

Также и Сербия, которая дважды вошла в ту самую реку, ничему не научила популистов. Президента страны Александра Вучича, который сейчас сражается с волной протестов, уже однажды свергли, когда он был министром информации, то есть по сути выполнял роль главного пропагандиста страны. После поражения Милошевича ему долго пришлось убеждать мир и народ в том, что он настоящий демократ. Но сразу после того, как он выиграл выборы, он удобно устроился в Сербии, примерно как Виктор Орбан в Венгрии. Сербия или Венгрия — это чистой воды примеры центрально-европейской диктатуры: выборы не фальсифицируются «в таком масштабе, как в России или в Белоруссии», но никто не намерен отказываться от власти. Несмотря на то что Венгрия — член ЕС, Орбан изменил избирательную систему таким образом, что только массовая и сильная оппозиция была бы в состоянии лишить его кресла. Поэтому вот уже десятилетие венгерская оппозиция ссорится между собой и находится в глубоком кризисе.

Так или иначе популизм затронул практически все страны этого региона, констатирует автор. В Словении правят консерваторы, глядящие в рот Орбану, в Чехии всё сильнее становится олигарх Бабич, в Литве — олигарх Карбаускис. В Румынии против коррумпированной власти выходили на улицы толпы, а в Болгарии эти же толпы уезжают из страны, не видя в ней для себя будущего. Македонский лидер в свою очередь сбежал перед судом к Орбану.

«Системы, которые охватили Восточную Европу после падения коммунистической империи, начали напоминать новый миропорядок, который был создан в мире «Звёздных войн» после падения Галактической Империи», — приводит наглядный пример автор. «Времена изменились, поэтому изменился немного вид деспотизма, но по сути сущность осталась прежней. Только стремящийся к универсализму — как ни крути — большой, коммунистический проект был замещён плебейским националистическим партикуляризмом», — резюмирует на портале Wirtualna Polska польский журналист Земовит Щерек.