За проблемами Путина скрывается хорошая возможность

Дадим минуту покоя президенту России Владимиру Путину в его день рождения (68 лет) — он сейчас находится на своей даче под Москвой и старается справиться с целым рядом кризисов одновременно.  В основном это кризисы у границ России.  Внутри страны его позициям ничто не грозит, но если он, по мнению многих, действительно мастер стратегии, всё это могло бы стать шансом для перезагрузки отношений с Западом.  Даже не надейтесь.

Это лето должно было стать для Путина триумфальным. В июле подавляющим большинством были одобрены поправки к российской конституции, которые позволят ему в случае переизбрания, оставаться у власти до 2036 г. , а кроме того, они дают бывшим президентам иммунитет от судебного преследования. Россия объявила о победе в гонке по разработке вакцины против Ковид-19, пиар-победа, которую в чём-то можно сравнить с победой сборной России над Испанией на ЧМ по футболу в 2018 г. И, несмотря на боязнь опозориться, партия Путина «Единая Россия» выиграла недавние губернаторские выборы в 20 регионах.

Путин с огромным удовольствием наблюдает за конвульсиями политического организма США и за нарастанием противоречий  по мере приближения там президентских выборов, что в ряде  правительственных отчётов приписывается его прямым приказам. Дискредитация демократии и ослабление США служат его стратегическим интересам.

И всё же чувство удовлетворения у него должно быть мимолётным, поскольку его внимание сейчас приковано к другим вещам – это три кризиса в  «ближнем зарубежье», на бывших территориях Советского Союза. Беларусь, которую Путин и другие националисты считают частью матери-России, этот стратегический буфер против Запада, охвачена волнениями, угрожающими режиму  Лукашенко, авторитарного лидера, возглавляющего страну 26 лет. Лукашенко, «последний диктатор Европы», подтасовал результаты президентских выборов в августе и опирается на силовые структуры – при поддержке России – в борьбе против сотен тысяч протестующих.  Оппозиция остаётся неустрашимой, и это напоминает беспорядки, охватившие Украину в 2014 г. – тревожная перспектива для Москвы. По мнению ряда аналитиков, кризис в Беларуси «стратегически для России более опасен, чем украинский».

Страх того, что эта зараза перекинется ещё куда-нибудь, кажется обоснованным на фоне событий в Киргизии.  Массовые протесты вспыхнули после обвинений правительства в подтасовке результатов парламентских выборов  в пользу сторонников президента С. Жээнбекова. Протестующие захватили парламент, освободили оппозиционных лидеров из тюрем, а Центризбирком аннулировал результаты выборов. Жээнбеков скрывается. Хоть эти ситуации и не одинаковы – для Киргизии политические кризисы не новость и она к тому же не имеет стратегического значения Белоруссии, а её правительство едва ли будет рвать связи с Москвой – беспорядки в обеих странах и отвлекают внимание Путина, и являются признаком слабости, особенно если учесть, что Путин встречался с Жээнбековым несколько недель назад и обещал, что «мы сделаем всё, чтобы поддержать вас как главу государства».

Затем ещё есть настоящая война в Нагорном Карабахе, анклаве, за который уже 25 лет борются Армения и Азербайджан. Стычки были и раньше, но на этот раз всё выглядит как межгосударственная война  – на сегодняшний день уже 250 жертв.

Особо тревожит то, что на стороне Азербайджана стоит Турция: Анкара оказала словесную поддержку, поставила оружие и, как сообщается, наёмников – обвинение, которое она отрицает – и, похоже, намерена играть более серьёзную роль в регионе. Это проблема для Москвы как миротворца в регионе. Если Россия активно поддержит Армению, она не сможет претендовать на роль незаинтересованной третьей стороны и предложить посредничество. Если не поддержит, то будет выглядеть слабой.

Беспорядки у границ России создают для Путина проблемы двоякого рода. Они подрывают его имидж геополитического гроссмейстера и искусного тактика. По мнению многих,  Путин создаёт или использует нестабильность для продвижения интересов своих и своей страны; но в этих кризисах он реагирует, и должен это делать  аккуратно. Активно вмешаться – встать на чью-либо сторону – означает снизить своё влияние.  Кроме того, это риск получить очередные  санкции со стороны Запада, что ещё больнее ударит по российской экономике.

Другая проблема в том, что зараза может перекинуться и на саму Россию. Инфекция в прямом смысле, Ковид-19, уже присутствует, хотя официальные данные занижаются. Повод сомневаться в официальных данных даёт рост смертности в июне (на 250000) по сравнению с этим периодом годом ранее. Путину стоит задуматься над тем, настолько преуменьшение опасности вируса режимом Лукашенко и властями Киргизии поспособствовало вспышке волнений  в обеих странах.

Тем не менее, рейтинг одобрения Путина по-прежнему высок (69%). Экономика во 2-м кв.  просела всего на 8.5%; у Москвы есть золотовалютные резервы, чтобы покрыть импорт примерно на 2 года, а государственный долг составляет менее 20% ВВП, что весьма приемлемо.

И всё же доходы падают, налоги растут, пенсионный возраст повышен,  а система здравоохранения испытывает всё большую нагрузку. Вызванный пандемией глобальный спад ударит по России в виде падения спроса на нефть, от которого она зависит. Президента должны тревожить также перспектива санкций со стороны Европы из-за дела Навального и реакция США, если Джо Байден выиграет выборы и выполнит своё обещание наказать Москву за вмешательство во внутреннюю политику его страны.

Вдобавок к этому Трамп, со своим бросающимся в глаза отказом критиковать российского лидера, готов скоро потерять свой пост. Абэ Синдзо,  другой сторонник Путина среди лидеров G-7, уже в отставке.

Как ни странно, но по иронии судьбы это может оказаться шансом для Путина. США, возможно, захотят предложить России перезагрузку  и найти общую почву для решения ключевых вопросов –например, спасение договора по стратегическим вооружениям может стать отправной точкой и для других дискуссий. Европа предпочтёт с Россией договариваться, а не наказывать.  Япония по-прежнему не теряет надежды урегулировать вопрос по Северным территориям, а также пытается предложить Путину какую-то альтернативу его всё более тесными объятиями с Китаем.

Путин может воспользоваться затруднениями, чтобы смягчить свою жёсткую позицию, признав, что больше кризисов одновременно ему не потянуть, а это создаёт пространство для дипломатического маневра. Однако это  жестоко противоречит его инстинктам – он никогда не признается в своей слабости. Если администрация США сможет подавить на время столь же мощный инстинкт, чтобы воспользоваться преимуществом над противником, когда он упал, разговор возможен. Это не означает закрывать глаза на все проступки России – это означает на самом деле уметь разделять отношения. Будет трудно, поскольку попытки России манипулировать и влиять на американские выборы не должны оставаться безнаказанными.

Однако маловероятно, что следующей американской администрации придётся искать способы решения  столь деликатной и трудной задачи, поскольку  ещё менее вероятно, что Путин  воспользуется шансом  и пробьёт брешь для себя и своей страны.