Зачем это Путину?

После 3,5 годичного молчания, как «гром среди ясного неба», прозвучало заявление Путина о возвращении кораблей ВМСУ, авиационной техники и техники береговых частей, которые дислоцировались в Крыму.

Хочу напомнить, что предыдущий процесс передачи техники был осуществлен с 31 марта по 16 июня 2014 года и окончательно был остановлен российской стороной в связи с обострением обстановки на востоке нашей страны. Хотя и до этого предпринимались попытки остановки процесса передачи «под соусом» кредиторской задолженности за ремонт украинских кораблей в 2013 году или же, например, утилизации списанного имущества.

Напомню, всего из Крыма удалось вывезти 3502 единицы военной техники и вооружений, 92 вертолёта и самолёта, 35 кораблей и катеров, 1339 единиц техники связи, оперативного обеспечения и тыла, 768 тонн различного военного имущества, а также часть техники Внутренних Войск МВД Украины.

В Крыму продолжают оставаться 11 боевых кораблей и катеров, 6 судов и катеров обеспечения, более 2 тысяч единиц бронетанковой, автомобильной и специальной техники, боеприпасы, запасы материально-технических средств, часть авиационной техники и имущества.

Что случилось? С чем связана внезапность появления этого решения?

Не думаю, что этот политический жест Путина добавит ему «висты» в предстоящей выборной компании. У него их и так достаточно. А вот у Украины головной боли добавится, это точно! Ведь «мяч оказался на нашей половине», и им теперь нужно правильно распорядиться.

РФ свою «программу минимум» выполнила. Пауза в 3,5 года дала ей возможность наполнить ЧФ РФ носителями управляемого ракетного оружия (от автора — подводные лодки, надводные корабли и катера, береговые ракетные ударные комплексы) и личным составом, который имеет опыт его боевого применения в сирийском конфликте.

А кроме этого создать, в оккупированном Крыму, межвидовую группировку войск, которая позволяет РФ проводить военные операции на Юго-Западном стратегическом направлении, охватывающем, в том числе, акватории Азовского и Черного морей, прибрежные территории и воздушное пространство, а также в дальней операционной зоне — Средиземном море.

Это геополитический аргумент и инструмент защиты национальных интересов РФ направлен не только против Украины, но и против развертывания системы ПРО на восточном фланге НАТО — в Польше и Румынии.

Поэтому ответ на вопрос: «А изменится ли расстановка сил в регионе после передачи кораблей и техники Украине?» очевиден — «Нет».

Стоит подумать и о том, что прошло 20 лет после подписания «большого договора» между РФ и Украиной на фоне увеличения объемов торговли с агрессором. И о том, что вопрос импортозамещения мы не решили, а техника, которая планируется к возвращению, на 70-80% российского и иностранного производства.

Какие же возможные шаги Украины при отсутствии государственной морской политики?

Если «ДА», то что мы получим? Кто-то надеется на чудо, но ведь «русские играют без правил». Опыт передачи кораблей при разделе ЧФ СССР тому яркий пример (от автора — относительно новый, по меркам 1996 года, корвет «Хмельницкий» был передан с поврежденными главными двигателями — туда просто насыпали песок, с неисправными артиллерийскими системами, раскуроченными отдельными боевыми постами). Ни для кого не секрет, что корабельное оборудование корвета «Тернополь» использовалось как ЗИП для восстановления технической готовности российского малого противолодочного корабля «Ейск».

А ведь с кораблями нужно передавать и техническую, и боевую документацию.

И вот что интересно, в какой мере сопоставимы цифры остаточной стоимости техники, которая осталась в Крыму, с учетом ее технического состояния, и стоимости ее ремонта (модернизации) с множеством параллельных вопросов: «А готовы ли судоремонтные предприятия к проведению ремонтов?», «Где брать ЗИПы или оборудование?», «Кто будет ремонтировать специальное вооружение? Есть ли таковые специалисты?»

Если «НЕТ», тогда мы остаемся на позициях исков в международные институции.

В этой ситуации более прагматичной, со стороны РФ, кажется политика затягивания переговоров, понимая сложность диалога «на верхнем уровне», от которого все это время уклонялся Путин, и далее вниз по административной вертикали. Здесь очень важны политическая и международно-правовая оценки процесса со стороны Украины, а моряки — это последнее, исполнительное звено этой политической игры.

Вопрос, озвученный Путиным, очень сложный, но в тоже время дающий очередной шанс политической элите Украины осознать важность государственной морской политики, понять, что национальный флот Украине нужен, и его проблемами надо заниматься системно.

Без ПОЛИТИКИ-ПОЗИЦИИ, без ПОЛИТИКИ-ИНИЦИАТИВЫ, без СТРАТЕГИИ МОРСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ, без НАЦИОНАЛЬНОЙ МОРСКОЙ ИДЕИ в этой шахматной партии Украину ждет ШАХ и МАТ.