Зрада! Зрада! С кем воевала Украина за последние 2 года?

В конце октября 2016 в истории Третьей украинской республики начался новый этап. Его причиной стало сочетание ряда обстоятельств, таких как всеобъемлющий институциональный кризис украинского государства, навязчивая идея об исключительности и всемирно-историческом значении происходящего в стране плюс совершенно искренний инфантилизм.

Употребление этой гремучей смеси украинским истеблишментом и значительной частью гражданского общества привело, в конце концов, к ожидаемому результату. Вдобавок к тяжелейшему военно-политическому кризису с участием одной из крупнейших мировых держав на востоке украинское государство столкнулось с конфликтами уже по всему периметру своих границ.

Хронология конфликтов

Первой под раздачу попала Республика Беларусь. 21 октября 2016 года авиалайнер государственной авиакомпании Белавиа был под угрозой оружия принуждён к возвращению в киевский аэропорт Жуляны, где с него сняли одного из пассажиров, якобы представлявшего угрозу национальной безопасности. В тот же день его отпустили, позволив покинуть территорию Украины без каких-либо препятствий. Официальные представители украинского государства почти месяц размышляли над тем, стоит ли извиняться перед соседями. Результат этих размышлений толком не известен, инцидент замяли по обоюдному согласию в обмен на торговые преференции для Беларуси.

Затем, уже в январе 2017 года, пришёл черёд стратегического партнёра и адвоката Украины в Евросоюзе. При попытке въехать на территорию Украины для участия в официальных мероприятиях был задержан и выдворен мэр Перемышля Роберт Хома. Всё те же компетентные органы приняли решение запретить ему на пять лет въезд в Украину якобы за антиукраинскую деятельность. В отличие от белорусов реакция поляков оказалась и быстрой, и жёсткой, и предельно эффективной. Вместо того, чтобы трактовать ситуацию как недоразумение и пытаться урегулировать её путём переговоров, поляки сходу инициировали дипломатический конфликт и практически моментально принудили украинскую сторону сдать назад. Роберт Хома узнал о запрете 17 января, а уже 21-го украинское государство отменило своё решение, сопроводив отмену приличествующими случаю реверансами.

Инцидент с мэром Перемышля стал поворотным пунктом в украино-польских отношениях. Спустя неделю после того, как этот инцидент был формально исчерпан, Ярослав Качиньский заявил, что «польско-украинские отношения сегодня находятся под знаком вопроса». Ещё через неделю, 6 февраля он высказался уже предельно категорично, заявив буквально: «я чётко сказал господину президенту Порошенко, что с Бандерой они в Европу не войдут. Этот вопрос для меня ясен, поскольку мы и так проявили огромное терпение, но всему есть предел».

Ярослав Качиньский является фигурой №1 в польском истеблишменте, в качестве председателя партии «Право и Справедливость» фактически контролирует и правительство, и правящую коалицию. Обращает внимание не только факт его непосредственного вовлечения в конфликт между Польшей и Украиной, но и бескомпромиссность занятой им публичной позиции.

Пока украинское государство пыталось убедить польских партнёров в неуместности столь резких оценок, инициатива перешла к представителям гражданского общества. Десятого января неизвестные патриоты (а может агенты Путина) разрушили памятник польским жертвам украинского национализма в Гуте-Пеняцкой. Восстановленный в конце февраля, он был снова разрушен в середине марта. Заодно осквернили польские могилы в Подкамене и Львове.

В ночь с 28 на 29 марта агенты Путина (а может радикальные патриоты) обстреляли из гранатомёта польское консульство в Луцке. На следующий день группа в составе примерно 150 человек, которые заявили себя в качестве украинских поляков, блокировала автотрассу Львов-Рава-Русская.

Конец апреля был отмечен новой вспышкой активности на почве политики национальной памяти в обоих странах. Поляки демонтировали памятник УПА в Грушовичах, а Украинский Институт национальной памяти приостановил легализацию польских мест памяти в Украине. После этого в украино-польских отношениях наступила продолжительное затишье, продолжавшееся почти полгода, до начала октября.

Отдохнув и набравшись сил за время летних каникул, с первых же дней осени «державницькі сили» с удвоенной энергией продолжили строительство новой Украины. 5 сентября Рада одобрила законопроект о реформе образования, запустив цепную реакцию сразу нескольких конфликтов. Камнем преткновения стали нормы, касающиеся обучения на языках национальных меньшинств. Уже 7 сентября свою озабоченность высказала Румыния. Наши южные соседи посчитали нарушением прав румынской общины планы свернуть среднее образование на её родном языке. Румынская дипломатия настаивала на том, что в соответствии с Конвенцией по защите национальных меньшинств украинское государство обязано признавать за меньшинствами такое право.

Реакция Румынии, вполне корректная и дипломатичная во всех смыслах, оказалась прологом к жесточайшему прессингу, который устроила Украине Венгерская республика. Первая реакция венгров поступила 8 сентября и уже в ней имела место яркая метафора: «Украина ударила Венгрии ножом в спину». Через три дня, 11 сентября министр иностранных дел Петер Сиярто сообщил, что Венгрия прекращает поддержку Украины на международном уровне. Через две недели от политики игнорирования международных усилий Украины венгры перешли к прямому противодействию им.

26 сентября правительство Венгрии решило блокировать любые шаги ЕС, направленные на дальнейшее сближение с Украиной. 10 октября Петер Сиярто заявил о намерении инициировать пересмотр соглашения об ассоциации Украины с ЕС. 27 октября стало известно, что Венгрия заблокировала заседание комиссии «Украина — НАТО», назначенное на декабрь.

В начале ноября на украинскую тему заговорил Виктор Орбан, хранивший молчание с самого начала украино-венгерского кризиса. Его выступление не оставило надежд на то, что конфликт может быть улажен даже ценой отказа Украины от языковых норм, предусмотренных реформой образования. Лидер венгерского государства озвучил целый ряд претензий в части двойного гражданства, языковой политики в целом и даже реституции церковного имущества.

Соответствующий фон межгосударственному конфликту создавали радикально настроенные граждане с обеих сторон. Ещё 13 октября в Будапеште возле посольства Украины прошла акция «Самоопределение для Закарпатья». Её участники требовали не только самоопределения Закарпатья, но и «свободу русинским, польским, болгарским, румынским, армянским национальным общинам, которые проживают на территории нынешней Украины».

С самого начала склок вокруг украинской реформы образования обращало внимание, что в них не принимает участие Польша. Более того, 25 октября Польша и Украина подписали декларацию, которая гарантирует права польского нацменьшинства на обучение на родном языке. Это вселило в украинских комментаторов надежду на то, что поляки извлекли уроки из недавней конфронтации, переосмыслили свои подходы и, в общем, встали на путь исправления. Зазвучали голоса, что надо-де различать серьёзный, ответственный национализм здорового человека, как у поляков с украинцами, и позорный национализм курильщика, как у венгров и прочих румын.

Очень скоро без остатка развеялись и эти надежды. Второго ноября глава МИД Польши Витольд Ващиковский сообщил, что Польша запускает процедуры, которые не позволят людям, «демонстрируюющим крайне антипольские взгляды«, посещать страну. К ним он отнёс и людей, которые «демонстративно носят мундиры СС «Галичина», и тех, кто препятствует восстановлению польских мест памяти. «Те лица, которые демонстрируют и используют административные инструменты против Польши, также столкнутся с последствиями«, — отметил Ващиковский. По его словам, он «размышляет над тем, стоит ли рекомендовать визит президента Польши в Украину». Ключевой тезис его выступления звучал так: «мы поняли, что нас используют».

В интервью министра, которое дало старт очередной эскалации украино-польского конфликта, отдельно прозвучала тема «польского Львова» и других населённых пунктов Западной Украины. В лице Ващиковского польское государство прямо заявило о своём желании утвердить хотя бы в символическом пространстве их статус как польских. Соответственно, категорически отвергаются соответствующие права украинцев и собственно концепция освобождения Западной Украины от польской оккупации.

Этому демаршу предшествовал очередной скандал на ниве исторической памяти. Незадолго до этого из Украины вернулась польская делегация во главе с вице-премьером Петром Глиньским. Одной из тем переговоров с министрами культуры и юстиции Украины Евгением Нищуком и Павлом Петренко стали поиски захоронений поляков на территории Украины. Как заявил по её итогам замдиректора Института национальной памяти Польши Кшиштоф Швагжик, Украина блокирует поиски захоронений поляков на своей территории, в том числе жертв Волынской трагедии.

6 ноября в Ровенском областном краеведческом музее состоялся круглый стол, посвящённый т.н. «волынскому эксперименту», который в 1928-31 гг. осуществляли польские власти, пытаясь наладить польско-украинские отношения, разрушенные в ходе украино-польской войны. С украинской стороны прозвучали резкие оценки мероприятия как провокационного, а событий тех лет как оккупации украинских территорий Польшей. Возглавлявший польскую делегацию вице-консул Польши в Украине Марек Запур заявил, что украинского государства в то время не существовало, Львов это польский город и руководствуясь логикой украинской стороны можно утверждать, что Украина точно так же оккупировала Крым и Донбасс.

В тот же день в интервью радио «Trojka» Витольд Ващиковский снова обвинил украинскую сторону в том, что она «использует» польское государство в расчёте на то, что эта поддержка никогда не иссякнет. «Российская агрессия не может быть отговоркой, чтобы не решать двусторонние проблемы», — заявил глава МИД. Среди спорных вопросов глава польской дипломатии упомянул не только вопросы исторической политики, но и возвращение польской общине в Украине церковного имущества.

В ходе слушаний в Сейме 9 ноября заместитель министра иностранных дел Бартош Цихоцкий вновь заявил весьма критическое отношение к политике Украины. В частности, он заявил, что решения, которые сегодня принимает Украина, ставят под сомнение стратегическое партнёрство между странами. Цихоцкий заявил о необходимости для правительства реагировать «на ситуацию, когда видим решение наших партнёров, даже наших союзников, которые противоречат отношениям союзников, партнёров или соседей».

Два дня спустя в и без того остром конфликте возникли новые, в том числе совершенно неожиданные сюжеты. В комментариях агентству ПАП Цихоцкий заявил о том, что Украина всё ещё «не рассчиталась за катынское преступление». Эта характерная оговорка позволяет предположить, что демонизация Украины внутри правящего крыла польского истеблишмента идёт полным ходом. В ходе этого интервью вновь прозвучал вопрос об имуществе католической церкви.

Шокированная таким натиском, администрация Порошенко инициировала проведение срочных консультаций на уровне Консультативного комитета президентов Республики Польша и Украины. По итогам встречи, состоявшейся 17 ноября, Украина согласилась, что запрет на разведку и эксгумацию останков польских граждан на территории Украины должен быть отменен и что совместные эксгумационные работы в Украине должны быть возобновлены. Также была подтверждена взаимная готовность к проведению встречи на высшем уровне в декабре этого года.

Итоги встречи возбудили в комментаторах с украинской стороны надежды на если не урегулирование, то замораживание конфликта. Однако буквально на следующий день, 18 ноября польские пограничники не пустили в страну ответственного секретаря Государственной межведомственной комиссии по делам увековечения памяти участников антитеррористической операции, жертв войны и политических репрессий Святослава Шеремета. Ему было сообщено о запрете на год въезда в Польшу и Шенгенскую зону в целом. Таким образом Святослав Шеремета является первым украинцем из так называемого «черного списка» Ващиковского, которого не пустили на территорию Польши.

Наконец, спустя год после памятной истории с белорусским авиалайнером украинские государственные мужи и девы снова нашли возможность самовыразиться в адрес северного соседа. Всё началось 25 октября с задержания в Минске сотрудниками КГБ украинского гражданина, журналиста «Украинского радио» Павла Шаройко. На протяжении трёх недель оба государства, и белорусское, и украинское хранили инцидент в тайне. Насколько можно судить постфактум, ни Украина, ни Беларусь не были заинтересованы в раздувании скандала, поэтому солидарно придерживались обычной для такого рода случаев практики молчания. Причиной этого была крайняя щекотливость ситуации: бывший сотрудник Главного управления разведки МО Украины, полковник запаса Шаройко обвинялся белорусскими «коллегами» в организации шпионской сети.

14 ноября на заседании Третьего комитета Генеральной ассамблеи ООН был принят обновлённый проект резолюции по правам человека в оккупированном Крыму. Резолюцию поддержали представители 71 государства. Ещё 25, включая Беларусь, проголосовали против и 77 государств воздержались. Хотя список тех, кто выступил против, возглавили Индия и Китай, замминистра иностранных дел Украины Сергей Кислица обозвал их всех «российской ратью». Первый вице-спикер Верховной Рады, представитель Украины в гуманитарной подгруппе Трёхсторонней контактной группы Ирина Геращенко сосредоточилась на Беларуси, обвинив её в неспособности придерживаться нейтралитета вопреки статусу переговорной площадки. «Это второй нож в спину Украине после подобного голосования в прошлом году», — заявила она.

На протяжении двух следующих дней медийное пространство Украины заполонили аналогичные по стилю комментарии представителей украинского истеблишмента. Экс-депутат Игорь Мирошниченко заявил о необходимости диверсионно-разведывательной деятельности на территории Белоруссии с целью «вырвать страну из сферы влияния РФ».

На этом фоне 17 ноября руководство Украинского радио обнародовало информацию о задержании Павла Шаройко, о котором-де узнало только сейчас. Украинские эксперты, правозащитники, медиабойцы, бывшие и действующие политики, включая вице-премьер-министра комментировали этот факт, используя яркие, хорошо запоминающиеся метафоры. Наличие у задержанного звания полковника и его служба в ГУР в этих комментариях либо не упоминались вовсе, либо подавались как нечто несущественное.

20 ноября белорусский КГБ официально подтвердил задержание и распространил подробности дела, включая материалы оперативной видеосъёмки, признательных показаний Шаройко и т.п. Первый секретарь посольства Украины Игорь Скворцов был объявлен персоной нон грата и покинул Беларусь. Власти республики обвинили его в том, что именно он являлся куратором шпионской сети, являясь ещё одним сотрудником ГУР МО Украины.

В тот же день ГУР МО Украины заявило о том, что утверждения о её причастности к разведывательной деятельности на территории Беларуси не соответствуют действительности. Тем не менее президент Украины своим Указом № 378 уволил Владимира Синькевича с должности заместителя председателя Службы внешней разведки Украины.

21 ноября Украина выслала сотрудника посольства РБ в ответ на объявление Игоря Скворцова персоной нон грата. МИД Украины не сообщило ни имени, ни должности белорусского дипломата.

24 ноября ситуацию прокомментировал Александр Лукашенко. Обращает внимание отсутствие агрессивных оценок с его стороны. В частности, он говорил о своём «понимании» и причин, побуждающих Украину вести разведывательную деятельности на его территории, и причин использования журналистики как оперативного прикрытия. Лукашенко отрицал наличие «руки Москвы» и, по его словам, был посвящён в «разработку» Шаройко с её первых дней. Насколько можно судить, белорусское руководство не считало нужным эскалировать ситуацию.

И ещё немного партнёрства

Настоящий текст планировался к публикации в первой половине ноября 2017 года, к годовщине начала эскалации напряжения между Украиной и её соседями на западе и севере.  В силу различных причин материалы цикла «Польский фронт» вышли в свет намного позже, в конце июня 2018 года. За это время произошло множество событий, имеющих прямое отношение к рассматриваемой теме.

В ходе встречи на высшем уровне между президентами Украины и Польши 13-14 декабря стороны среди прочего обсудили запрет на эксгумацию останков поляков на украинских территориях. Главным итогом дискуссии стало решение о создании совместной комиссии на уровне вице-премьеров. Кроме того, главы государств договорились о сокращении „черных списков”, в которые обе стороны ранее внесли историков, чиновников и других деятелей, участвующих в споре по историческим вопросам.

13 января 2018 года стало известно о намерении государственной судоходной компании Республики Польша дать своим новым кораблям названия бывших польских городов на территории «кресов сходних». Первый корабль, вместимостью 39 000 тонн, будет называться «Львов».

Другие корабли получат названия городов, расположенных на бывших польских территориях. В частности, речь идёт о Вильнюсе и Тернополе.

19 января глава МИД Венгрии Петер Сийярто пообещал продолжить блокирование заседания Комиссии Украина-НАТО на уровне министров обороны. По его словам, ситуация с блокировкой продлится до тех пор пока не будут урегулированы противоречия вокруг закона об образовании.

26 января польский Сейм принял поправки к закону об Институте национальной памяти Польши, которые среди прочего предусматривают уголовное наказание за отрицание преступлений «украинских националистов и украинских формирований, которые сотрудничали с Третьим рейхом«. «За» проголосовали 279 депутатов, «против» — 5, «воздержались» — 130, «не голосовали» — 45. 6 февраля закон был подписан президентом Анджеем Дудой.

4 февраля в Ужгороде была совершена попытка поджога  офиса Общества венгерской культуры в Закарпатье. Брошенный в окно «коктейль Молотова» не смог пробить стеклопакет, поэтому ущерб оказался минимальным.

7 февраля Украинский институт национальной памяти распространил заявление о невозможности продолжения работы украинско-польского форума историков. Согласно заявления, принятие поправок к закону об Институте национальной памяти в Польше, предусматривающих уголовную ответственность за отрицание «преступлений украинских националистов 1925-1950 гг.», «существенно сужает пространство для дискуссий и диалога».

9 февраля стало известно о том, что Венгрия применила право вето и заблокировала  заседание комиссии Украина-НАТО (КУН) на уровне министров обороны. Заседание КУН должно было состояться 14 или 15 февраля во время встречи министров обороны всех стран-членов Альянса.

12 февраля глава МИД Венгрии Петер Сиярто озвучил условия начала диалога с Украиной касательно языка образования. По его словам, чтобы Венгрия сняла вето, Украина должна воздерживаться от начала реализации Закона об образовании, пока с национальными меньшинствами не будет согласована «каждая деталь» законодательства. Он назвал право вето Венгрии в НАТО «единственным инструментом, с помощью которого она может защитить закарпатских венгров и заставить Украину действовать в соответствии с международными нормами«.

14  февраля в публичных акциях поддержки закарпатских венгров была замечена первая леди Венгерской республики. Жена премьер-министра Венгрии Анико Лева передала в Берегово благотворительную помощь на сумму свыше 60 тыс. долларов. Всего же для помощи закарпатцам Ассоциацией областных центров Венгрии (MJVSZ) собрана сумма 100 млн форинтов (около 400 000 долларов). Неофициальный визит в Закарпатье супруги венгерского премьер-министра совпал с поездкой супруги президента Украины Марины Порошенко, которая приняла участие в благотворительных акциях.

15 февраля в польских СМИ появились сообщения о том, что граждан Украины, которые имеют польские корни и хотят получить вид на жительство, спрашивают об их отношении к Степану Бандере и УПА.

17 февраля состоялось первое заседание совместной комиссии на уровне вице-премьеров, о создании которой договорились президенты Украины и Польша в ходе встречи на высшем уровне в декабре 2017 года. Украинская делегация поставила вопрос о восстановлении украинских памятников, разрушенных на территории Польши в соответствии с решениями органов местного самоуправления, независимо от их статуса. Также обсуждались ограничения на въезд в Польшу украинских граждан из «чёрного списка». На следующий день Анджей Дуда выразил разочарование результатами встречи. В ходе пресс-конференции он заявил, что надеялся решить проблему эксгумации польских жертв в Украине. Анджей Дуда выразил разочарование тем фактом, что эта тема, по его словам, не была затронута украинской стороной.

21 февраля в Польше были задержаны подозреваемые в нападении на офис Общества венгерской культуры в Ужгороде, которое имело место в начале месяца. Ими оказались трое молодых мужчин, членов польской праворадикальной организации «Фаланга». Операция по их задержанию была проведена Агентством внутренней безопасности Польши при содействии украинской стороны.

Успешное задержание участников первой атаки на представительство украинских венгров не защитило его от нового, куда более успешного нападения. В ночь на 27 февраля помещение представительства было атаковано снова, на этот раз с использованием взрывчатки. В результате возникшего пожара оно в значительной степени выгорело и полностью выведено из строя. Реакция представителей венгерского государства оказалась и быстрой, и жёсткой.

В тот же день глава МИД заявил о неприемлемости подобных инцидентов, если Украина действительно стремится к сближению с ЕС и НАТО. Он сообщил о намерении требовать от Верховного Комиссара ОБСЕ по правам человека развернуть миссию ОБСЕ не только на Востоке, но и на Западе Украины. Министр также сообщил, что Венгрия возьмёт на себя компенсацию убытков, нанесённых офису венгерских украинцев.

На следующий день 28 февраля премьер-министр Венгрии Виктор Орбан позвонил председателю Общества венгерской культуры в Закарпатье Ласло Брензовичу. Видео с записью разговора было обнародовано на одном из венгерских телеканалов. «Передай венграм Закарпатья, они могут рассчитывать на наше венгерское правительство«, — сказал Орбан. Разговор завершился словами «Вперёд, венгры!«

1 марта отвечая на вопрос во время пресс-конференции Петер Сиярто обвинил украинское государство в том, что оно атакует национальные меньшинства: «Правительство Украины поставило перед собой две националистические цели: одна заключается в том, чтобы воспрепятствовать меньшинствам учиться на родном языке, а другая — помешать им говорить на своём родном языке». Он поставил в один ряд поправки к Закону об образовании, нападение на офис Общества венгерской культуры и отмену Закона о языке. «В то время как Украина ожидает, что страны Европы продемонстрируют солидарность с нею, она наносит им удары в спину брутальными действиями, направленными на национальные меньшинства», — добавил министр иностранных дел.

Подведём итоги

Крупнейшее государство Восточной Европы, располагающее наибольшими человеческими и экономическими ресурсами, стратегический партнёр и адвокат Украины в Евросоюзе, Третья Речь Посполитая (Республика Польша) выбрала конфликтование как способ разрешения противоречий, имеющихся в отношениях между странами. В терминах прикладной модели конфликта на сегодняшний день между Украиной и Польшей имеет место именно конфликт и конфликт этот уже миновал и стадию демонстрации, и стадию конфронтации.

Начиная  с инцидента, связанного с неудавшимся запретом на въезд для мэра Перемышля, поляки активно задействуют инструменты принуждения и минимум дважды смогли навязать украинской стороне шаги, на которых настаивали. Иными словами, поляки уже навязывают свою волю украинскому государству, что лишь утверждает их в правильности сделанной ими ставки на принуждение. Даже в случае уступок со стороны Украины польская сторона продолжает давление, очевидно не имея интереса завершить конфликт.

При этом именно Польша представляется источником наибольших потенциальных рисков и угроз для Украины в силу известных обстоятельств общей истории. В её лице украинское государство может столкнуться с претензиями имущественного (реституция), символического (признание особого статуса «кресов сходних»), идеологического (изменения в политике национальной памяти), территориального характера. Некоторые из этих угроз уже актуализировались. Другие могут актуализироваться в любой момент.

Инициатор второго конфликта на западе Украины, Венгрия, демонстрирует не менее агрессивное поведение, используя весьма серьёзные инструменты принуждения. Действия Венгрии отличает та же черта, что и у поляков  — для официального Киева невозможно принять выдвинутые ему претензии, не потеряв лица. И венгры, и поляки выдвигают требования, которые с точки зрения украинской стороны не допускают торга. Это очень жёсткая позиция, что само по себе является залогом дальнейшей эскалации конфликтов.

Обращают внимание высокие темпы эскалации таких разных сюжетов как скандал вокруг мэра Перемышля и поправки к закону об образовании на языках нацменьшинств. Достаточно сравнить то, как вели себя в подобных ситуациях власти Беларуси, чтобы понять разницу в поведении северного и западных соседей Украины. В частности, поляки явным образом игнорируют знаки примирения, которые посылает им украинская сторона. Это, опять-таки,  подтверждает гипотезу о том, что компромисс их не интересует и они будут давить пока не получат всё.  Либо пока не столкнутся с чрезмерными издержками.

При всём при этом украинское государство играет из слабой позиции. В результате разрыва с Россией украинский истеблишмент лишился свободы манёвра и полностью зависим от благосклонности своих западных партнёров. Украина истощена и обескровлена, у неё нет ресурсов для конфронтации по всему периметру своих границ. Невозможно не заметить разницу в эффективности традиционных (т.е. дипломатических) подходов к разрешению противоречий, используемых Румынией или Беларусью, с одной стороны, и агрессивным, на грани фола, давлением со стороны Венгрии и Польши. С течением времени растёт риск радикализации всех соседей Украины без исключения.

Роман Химич, украинец