Asharq Al-Awsat: о чем размышляет Путин бессонными ночами

Советники оставили его ночью и удалились. Их ничто не беспокоит. Старость его еще не настигла — это все тот же кремлевский молодец. Он ходит на рыбалку, плавает и катается на коньках, рискует, маневрирует и гордится собой. Но советники не говорят, что приближается осенний ветер.

Он не был удивлен, когда генерал covid-19 вторгся в его страну. Его уверенность в русских непоколебима, и он улыбается с некоторым злорадством. Он сказал себе, что в России коронавирус ждет та же участь, которая настигла Бонапарта и Гитлера. Уверенность ему внушает снег на пушках Наполеона в Московском Кремле. Военные парады чтят память о победе над нацизмом, словно возвращая времена «товарища» генерального секретаря.

По мнению экспертов, его положение не столь тяжелое, и ему, как опытному боксеру, удалось нанести несколько ударов по атлантическому и европейскому духу, «цветным революциям» и восстаниям «Братства» («Братья-мусульмане» — организация запрещена в РФ — прим. ред). Они также пишут, что его вмешательство в Сирию пять лет назад спасло местный режим и страна избежала участи второго Афганистана. Однако он лучше аналитиков понимает, что выиграл там войну, но не заключил мир, а значит его ресурсы продолжают иссякать. Портится имидж, снижается статус и возникает угроза превращения в очередную региональную державу, способную помешать тому или иному решению, но не способную разработать его в одностороннем порядке.

У России нет видения решения сирийского вопроса, а Сирия не является решением российских проблем.

Ему удалось создать впечатление, что он надежный и влиятельный союзник. Судьба режима Асада больше не висит на волоске, по крайней мере на сегодняшний момент. Но выживание режима — это одно дело, а возвращение к нормальной жизни — совсем другое. Он обеспокоен тем, что администрация Дональда Трампа пытается спровоцировать дестабилизацию обстановки в Сирии, находящейся «в руках россиян». Под дестабилизацией подразумевается увеличение числа экономических и других проблем, провал реконструкции и уход инвесторов с сирийской арены. Результатом этого подхода станет вступление в силу «закона Цезаря» через две недели при соответствующей сирийской, российской и иранской реакции. Иракцы и ливанцы также столкнутся с американским мечом санкций. Возможно, для поднятия боевого духа режима на фоне турецкого и иранского вмешательства и израильских атак он решил присвоить послу в Дамаске статус президентского посланника и потребовал начать переговоры с сирийским правительством о расширении российского военного присутствия, кульминацией которого является поставка сирийской армии МиГ-29.

В докоронавирусном мире ему было комфортно. Можно сказать, он был доволен результатами своей политики в Крыму, Сирии и на Украине, производством новых ракет и полировкой имиджа Красной армии. Однако в пост-коронавирусном мире осенний ветер уже коснулся региональных досье.

В последние дни его одолевают сомнения, и он спешит их развеять. Может, он вел заведомо проигрышные битвы? Не истощает ли он ресурсы своей страны в сражениях второстепенной важности? Должен ли он извлечь урок из наследия Дэн Сяо Пина вместо того, чтобы заниматься перевязкой советских ран? Нужно ли ему было приобрести ведущую компанию Huawei вместо того, чтобы хвастаться созданием военной базы в Хмеймиме? Facebook, Huawei и Ali Baba — настоящие гиганты в мире четвертой промышленной революции, поэтому совершенно недостаточно пугать мир своим военным арсеналом. Вы должны ослеплять своей экономикой и использовать технологический прогресс, чтобы изгнать бедность из сельских домов и городских трущоб.

Ночью он бродит по Кремлю. Боится, что участвует в сражениях, которые поведут его по неверному пути. Боится, что позже в учебниках по истории напишут, что он так и не смог избавиться от формы советского офицера и начать идти в ногу со временем. Он обращается к истории, и она его тревожит. Он боится, что его учитель Юрий Андропов накажет его за неспособность сохранить советскую мощь эпохи двух лагерей. Он боится гнева Сталина, ведь наследники Мао обогнали наследников советского вождя.

После двух десятилетий нахождения в Кремле он все чаще размышляет о своих уставших советниках, возвращающихся домой к женам, и улыбается. Какова самая сложная их задача? Что может быть сложнее, чем связать свою судьбу с судьбой других? Двигаться к свету — это хорошо, но главное — не сгореть. Можно ли предположить, что советники не понимают истинного смысла нашествия коронавируса на мир? Возможно ли, что они не понимают значения жестоких сражений, идущих в его тени? Разумно ли будет предположить, что они не осознают, как ранний приход осени ударит по мировому совету директоров, а американо-китайские отношения распределят места в новом совете?

Скорее всего, советники все понимают, но просто не говорят. Путин улыбается. Как трудно говорить с президентом! Как трудно его разочаровывать! Что он сделает, если советник скажет ему, что весь мир наблюдает за боксерским раундом, который устроил коронавирус для Дональда Трампа и Си Цзиньпина? Это решающий раунд между американским генералом и китайским императором, куда русского царя пригласили в качестве зрителя, ведь он утратил право на поединок за первое или второе место.

Возникает ощущение, что очень многие страны ждут результатов президентских выборов в США этой осенью. Пекин мечтает увидеть Трампа, уходящего из Овального кабинета, так как тот всегда усматривал для себя «китайскую угрозу», о чем говорят его фразы, твиты, предупреждения о войне и принятые меры вроде введения пошлины на китайские товары. События приобрели иное измерение, когда генерал covid-19 снял фиговый листок с китайско-американских отношений.

Коронавирус убрал занавес, скрывающий за собой длительную и дорогостоящую борьбу за изменение состава мирового совета директоров, пострадавшего от раннего прихода осени. Противостояние будет необычайным и развернется на множестве фронтов. Пострадают государства, будут истекать кровью компании. В ожидании результатов в первом ряду зрителей можно будет увидеть хозяина Кремля, канцлера Германии, юношу из Елисейского дворца и борца, проживающего в доме 10 на Даунинг-стрит.

Близость этой сцены злит Путина. Его тревожит история. Россия — холодная страна, о чем помнят авторы романов, но забывают цари в Кремле.