Bloomberg: путинская Россия — это ближневосточная страна

Сегодня много говорят о развороте России в сторону Китая, называя такое сближение угрозой для миропорядка, которым управляют США, и Кремль всеми силами нагнетает эти страхи, чтобы Россия могла и дальше занимать место не по рангу. Но в действительности Россия в большей степени и с большим успехом развернулась в сторону Ближнего Востока — там президент Владимир Путин чувствует себя как дома среди авторитарных правителей.

Состоявшееся на прошлой неделе ежегодное заседание Международного дискуссионного клуба «Валдай», который стал любимой путинской площадкой, где он излагает свои внешнеполитические идеи, получило тематическое название «Заря Востока и мировое политическое устройство». Естественно, интеллектуальные дебаты были сосредоточены на Китае и на стратегических отношениях России с этой страной. Но основополагающая проблема заключается в том, что Россия мало что может предложить Китаю в экономическом плане, а посему не может считаться равноправным партнером. Россия может быть крупным поставщиком энергоресурсов. Она может предоставить свою обширную территорию и использовать свою силу в Арктике в целях создания транспортных коридоров для китайской торговли. Кроме того, Россия не является незаменимым рынком для китайских товаров, и у нее мало ценных технологий, которые она могла бы передать Пекину.

В связи с этим возникает вопрос: как Россия может использовать свою военную мощь, являющуюся ее главным преимуществом как мировой державы, чтобы сделать партнерство с Китаем более равноправным? И здесь вступает в силу ее ближневосточная стратегия. Эксперт по внешней политике Тимофей Бордачев написал в своем материале для Валдайского клуба:

Выступая на прошлой неделе в Сочи на заседании Валдайского клуба, Путин сначала сказал о Ближнем Востоке, и уже потом перешел к обсуждению экономических связей России с Китаем и другими азиатскими странами. Он похвалился военными успехами России в Сирии (они бесспорны) и последующими дипломатическими победами (которые менее очевидны). Путин сказал:

В этом хвастовстве есть доля правды. Россия воспользовалась сирийским конфликтом и другими возможностями для налаживания отношений с лидерами, которые на дух не переносят друг друга. Путин на дружеской ноге с турецким президентом Реджепом Тайипом Эрдоганом и с сирийским диктатором Башаром Асадом, а также с иранским президентом Хасаном Роухани и с наследным принцем Саудовской Аравии Мухаммедом бен Салманом.

У него также хорошие отношения с другими ключевыми фигурами этого региона, в том числе, с Биньямином Нетаньяху, который все еще является премьер-министром Израиля, несмотря на унизительные для него сентябрьские выборы, и с египетским лидером Абдель-Фаттахом ас-Сиси. Король Иордании Абдалла II был гостем Путина на заседании клуба «Валдай».

Для налаживания таких отношений Путин использовал самые разные средства. Он начал воевать за Асада и позвонил Эрдогану с предложением о поддержке во время попытки переворота в 2016 году. (Американцы решили не делать этого, и возможно, именно этим объясняется решение Эрдогана купить российские ЗРК С-400 вопреки возражениям США.) Он проигнорировал отрицательную реакцию на действия принца Мухаммеда, несомненно причастного к убийству журналиста Джамаля Хашогги. Порвав с многолетней практикой, Путин сотрудничает с Саудовской Аравией, пытаясь установить приемлемые для обеих стран цены на нефть. Он поддержал иранцев, когда США ввели против них санкции. Но он не позволил этому альянсу помешать конструктивным переговорам с Нетаньяху о том, как уберечь Израиль от атак с сирийской территории.

Но во всех этих действиях есть одна общая черта. В каждом случае Путин поддерживает существующее положение вещей. Подобно русским царям из былых времен, считавшим своей целью оказание поддержки монархиям, где бы они ни находились, он последовательно выступает против смены режимов и поддерживает действующих руководителей. Здесь, правда, есть одно исключение: ливийский генерал Халифа Хафтар, который ведет борьбу с признанным ООН правительством своей страны и пользуется неофициальной поддержкой России. Но оно не опровергает общее правило, поскольку можно сказать, что Хафтар в Ливии — фактический правитель, так как он контролирует больше территории, чем правительство.

Благодаря такой репутации Путин располагает к себе ближневосточных руководителей. Они могут быть уверены в том, что он их не подведет и не обманет. В отношении США такой уверенности нет и быть не может, поскольку Вашингтон поддержал или непосредственно осуществил несколько смен режимов в этом регионе.

Никто также не может быть уверенным в том, что Соединенные Штаты станут поддерживать своих союзников столь же последовательно, как это делает Путин. В Сирии США долгое время поддерживали Сирийские демократические силы во главе с курдами. Однако в понедельник было объявлено, что американские войска уходят из удерживаемых курдами районов, освобождая место для давно уже запланированного турецкого наступления.

В определенной степени та поддержка, которую Россия оказывает действующим руководителям вне зависимости от их репутации и от их действий в отношении собственных народов, демонстрирует практическую ценность Москвы для Китая и других азиатских стран. На заседании Валдайского клуба присутствовали и другие гости Путина: президент Азербайджана Ильхам Алиев и руководитель Филиппин Родриго Дутерте. Оба они диктаторы, и оба ценят поддержку Путина.

Китай, на протяжении десятилетий реализующий бизнес-проекты в Африке, иногда нуждается в помощи России, готовой применять силу в интересах действующих глав государств. В Венесуэле Россия поддерживает президента Николаса Мадуро, но она также защищает китайские вложения в этот режим.

Но Ближний Восток — это не только демонстрационный зал, где Путин показывает свою полезность Китаю. Это тот регион, в который он идеально вписывается и может проводить свою политику. Его собеседниками являются люди, руководящие своими странами так же, как и он, и в большинстве этих стран сырьевая экономика — как и в России.

Путинская Россия, вопреки ее географическому положению, не европейская, не центральноазиатская и не восточноазиатская страна. Это ближневосточный авторитарный режим. Ее привязка к Ближнему Востоку более естественна, чем прежние попытки России набиться в друзья к США и ее нынешние попытки сблизиться с Китаем. Соответствует ли это национальным интересам России? Над этим вопросом придется размышлять путинским преемникам.