БН: успокоил ли Путин белорусов?

Планов объединяться с Белоруссией у России нет, заявил сегодня Владимир Путин. Но упадет ли камень с души у национально сознательных белорусов? Не думаю. Российский президент впервые так конкретно высказался на горячую тему. Вопрос белорусского суверенитета резко обострился после того, как в декабре прошлого года премьер РФ Дмитрий Медведев выдвинул мягкий ультиматум: или «продвинутая интеграция», или субсидии будут свернуты.

Александр Лукашенко сразу расшифровал посыл и, по сути, дал ответ: суверенитет за бочку нефти не сдадим. Но пафос пафосом, а кушать хочется. Москва не грозит танками, а дожимает союзника экономически. И если экономика обвалится, то где гарантия, что вхождение в Россию не покажется многим белорусам спасением?

Путин же 7 июня на Петербургском международном экономическом форуме сказал об отношениях с Белоруссией так: «По моему глубокому убеждению, мы все-таки один народ, но так сложилось, что мы живем в разных странах, разные государства образовались, я уже много раз на этот счет высказывался. Но сегодня нет никаких оснований для государственного объединения, у нас нет таких планов, целей нет».

Разберем этот пассаж по косточкам. Во-первых, обратим внимание на «сегодня». То есть пока, при нынешнем раскладе, оснований объединяться нет. Но ведь завтра, если использовать метафору главреда «Эха Москвы» Алексея Венедиктова, белорусский плод может дозреть и сам упасть в руки Кремля. Голод не тетка.

Кстати, Венедиктов откровенно обрисовал и то, что по сути называется имперским мышлением: «Представление нынешней правящей команды на Беларусь я представляю. Оно такое же было и на Крым раньше. Ну, пока нет — нет. А когда упало в руки — тогда и возьмем».

Российские стратеги сами любят подчеркивать, что на тех или иных важных направлениях Москва играет вдолгую.

Помните скандальный доклад группы аналитиков под эгидой МГИМО, сначала выскочивший в прошлом году в открытом доступе, а затем поспешно спрятанный? Авторы рекомендовали Кремлю сначала обеспечить передачу власти в Белоруссии пророссийскому кандидату, и тогда к 2050 году «интеграционные процессы зайдут настолько далеко, что встанет вопрос о присоединении Белоруссии к России». На случай же форс-мажора (если будет усмотрена «попытка силового захвата власти прозападными кругами») рекомендовалось «иметь соответствующий план действий по примеру того, что было сделано в Крыму в 2014 году».

Итак, вывод первый: если сегодня Кремль не видит оснований для инкорпорации Белоруссии (объединение — понятно, лишь эвфемизм), то это не значит, что таких оснований не усмотрят завтра. Так в свое время взяли Крым, который «плохо лежал» после потрясений очередного украинского Майдана.

В белорусском случае грядущий транзит власти или серьезное проседание жизненного уровня (а то и оба фактора вместе) тоже могут создать турбулентность, удобную, чтобы прибрать к рукам стратегический балкон.

Да, если отбросить дипломатическую словесную шелуху, то Москва рассматривает Белоруссию именно так: зона наших стратегических интересов, важный военный плацдарм. Вдобавок населенный якобы теми же русскими, у которых смешной диалект, а теперь вот по историческому недоразумению — еще и собственное государство.

Когда Путин говорит «так сложилось, что мы живем в разных странах, разные государства образовались», то он, судя по всему, имеет в виду лишь период после распада Советского Союза. Потому что если копать вглубь, то выясняется, что Полоцкое княжество старше Московского. Да и Великое княжество Литовское, воевавшее с Московией, трактуется белорусскими историками как этап становления нашей государственности.

Но с великодержавной точки зрения такой исторический нарратив — это происки националистов, а правильный концепт — это про три ветви одного народа.

Ранее Путин не раз твердил, да и теперь в Петербурге повторил, что русские и украинцы — тоже один народ. Во что вылился такой взгляд на Украину в 2014-м, мы хорошо знаем.

Тезис про один народ логично подводит к вопросу: а к чему тогда эти границы, эти ваши суверенитеты? Далее, если один народ, значит, при случае можно поднять шум, что у соседей притесняются русскоязычные, и отрядить на выручку зеленых человечков. Также хорошо работает в рамках подобных сценариев раздача российских паспортов (Абхазия, Южная Осетия, Донбасс).

Пока российская пропаганда, телеграм-каналы имперского толка лишь обкатывают тезисы о «белорусских бандеровцах», якобы страшной белорусизации и ущемлении здесь русского языка. Несколько месяцев назад был фейковый сюжетик НТВ, которым возмутился Лукашенко: якобы русских в Минске бьют только за то, что они русские.

Пока подобные сюжетики вбрасываются от случая к случаю. Но в некий час «Ч» эта колоссальная пропагандистская машина может быть включена на всю мощь.

Как ни печально, однако тезис про единый народ не раз повторял и сам Лукашенко. Подыгрывал Москве в расчете на преференции. Но их Москва урезала, а тем временем разрушительная русификация зашла еще дальше.

Короче, вывод второй: поскольку в Кремле де-факто отказывают белорусам в праве быть отдельной нацией и считают независимость Белоруссии недоразумением, то при удобном стечении обстоятельств без всяческих терзаний, а наоборот, с пафосом пойдут на «восстановление исторической справедливости», как это было, опять-таки, с Крымом.

Наконец, словечко «объединение» лукаво в том смысле, что формального слияния может и не быть. Белоруссии, поставленной на колени экономически и политически, милостиво оставят герб, флаг, место в ООН (пусть голосует против украинских резолюций).

Сегодня Путин, успокаивая общественное мнение, апеллировал к союзному договору 1999 года: «Многое из того, что было написано в этом договоре о Союзном государстве, не исполнено, и мы обсуждали это с Александром Григорьевичем, можем ли мы в новых условиях сегодняшнего дня что-то выполнить из того, что не сделано, либо добавить из того, что является сейчас актуальным».

Знаете, даже и добавлять ничего не надо. Достаточно по тому ветхозаветному договору ввести единую валюту и принять Конституционный акт в версии Кремля, чтобы превратить Белоруссию в некий протекторат, марионеточное, картонное государство. С картонным же президентом.

Понятно, что Лукашенко на такую роль не согласен. Но при этом не согласен он и на реформы, которые укрепили бы фундамент независимости, сблизили с Европой.

Отсюда вывод третий. Коль скоро с Минском разворачивается игра вдолгую, то Москве не обязательно придется вводить танки и в очередной раз пугать мир. Если ремейк брежневского застоя в Белоруссии продолжится, она рискует ослабеть до такой степени, что когда-нибудь если не Путин, то его преемник изящно поймает в руки перезревший гниловатый плод.