Дамаск за Кремлевской стеной

Центральным событием саммита G20 в Гамбурге стала встреча Путина и Трампа. Российский и американский президенты, помимо прочего, согласовали позицию по юго-западной Сирии.

Кризис в Персидском заливе после ультиматума Катару со стороны Саудовской Аравии, ОАЭ, АРЕ и их союзников главы РФ и США не обсуждали. Между тем его последствия грозят разрушить ССАГПЗ. Рассмотрим ситуацию, сложившуюся в арабском мире, на примере Сирии и катарского кризиса применительно к американо-российским отношениям, опираясь на материалы эксперта ИБВ Ю. Щегловина.

Распад арабского союза


Отказ Катара от выполнения предъявленного ему соседями ультиматума может привести к распаду Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ – Бахрейн, Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман, Саудовская Аравия). КСА, ОАЭ и АРЕ могли проще обозначить свои требования: прекратить мешать им в Ливии, где прокатарские исламисты не дают монопольно захватить власть в стране креатуре АРЕ и ОАЭ Х. Хафтару; не спонсировать террористическую кампанию в египетских городах и на Синае, чему египетские силовики не могут ничего противопоставить; переориентировать телеканал «Аль-Джазира» на поддержку саудовского и эмиратского руководства в аравийской коалиции в Йемене; свернуть активность при строительстве военных баз в регионе Африканского Рога и закрыть два удачных проекта по распространению влияния в мусульманском мире – организации «Братья-мусульмане» и запрещенного в РФ «Исламского государства» (ИГ). Последние мешают аналогичным проектам КСА в виде «Аль-Каиды» и йеменского аналога «Братьев-мусульман» партии «Ислах», с которой Эр-Рияд рассорился из-за Катара, а теперь пытается восстановить отношения, чтобы закончить провальную кампанию в Йемене. Эр-Рияд, Каир и Абу-Даби проигрывают гонку за лидерство на Ближнем Востоке и в Северной Африке Дохе и Анкаре. Отсюда и реакция в виде введенных против Катара санкций.

4 июля Доха передала через Кувейт ответ на ультиматум КСА, ОАЭ и АРЕ, а те взяли паузу в два дня, чтобы изучить его. В ответе Катара нет даже намеков на уступки, которых от него ожидают: Доха высказалась за укрепление отношений с Ираном и ускорила размещение турецких военнослужащих по договору о совместной обороне с Анкарой. Крен в требованиях авторов ультиматума на турецкий аспект был инициативой Египта и ОАЭ, Саудовская Аравия пошла на это вынужденно. Таким образом, нападающие совершили стратегическую ошибку, присоединив к ультиматуму и Анкару, что прибавило уверенности Катару. Зачем это было сделано со стороны Каира – понятно, но о чем думали в Эр-Рияде – неизвестно, так как через турецкую территорию идет большая часть снабжения просаудовских группировок в Сирии. Либо саудовцы решили закрыть сирийский проект, либо напряжение в борьбе между ними и турками за монопольное доминирование над повстанцами на севере Сирии в Идлибе достигло кульминации.

Что касается ССАГПЗ, он фактически не существует, даже если говорить только об экономике. В этом альянсе до сих пор не удается принять единый НДС, есть проблемы с таможенными правилами, отсутствует согласованный порядок налогообложения, далеко до создания общей энергосистемы... Да и с политической точки зрения Катар не единственная проблема союза. Вспомним недавний выпад КСА против Омана в связи с его «проиранской позицией» в йеменском конфликте. Тогда Эр-Рияд угрожал исключить Оман из ССАГПЗ, но ОАЭ и Кувейт этот демарш Саудовской Аравии не поддержали. При этом взаимоотношения ОАЭ и КСА далеки от идеала. Разрыв между ними происходит в Йемене и Ливии, несмотря на нынешнюю солидарную позицию в отношении Катара. Так что фактический распад ССАГПЗ – в краткосрочной перспективе.

Тупик в интересах Москвы

7 июля Саудовская Аравия, ОАЭ, Бахрейн и Египет обнародовали заявление, в котором обвинили Доху в подрыве урегулирования дипломатического кризиса. Арабская «четверка» настаивает на том, что непримиримая позиция катарских властей подтверждает их связи с террористами. Доха – один из главных архитекторов и спонсоров ИГ. Но и аналогичная деятельность Эр-Рияда в поддержке «Аль-Каиды» сомнений не вызывает. «Четверка» отметила, что Доха продолжает подрывать стабильность в регионе, саботирует усилия Кувейта по разрешению кризиса и отвергает предъявляемые ей требования об урегулировании. При этом подчеркивается, что Катар – неотъемлемая часть региона Персидского залива и арабского мира в целом. В этой связи отметим, что помимо новых экономических ограничений, которые будут все менее эффективны, предложить иные способы воздействия на ситуацию подписанты не могут. Турецкие военные, высадившиеся в Катаре в соответствии с договором о военной базе и взаимной обороне, сняли с повестки дня силовое решение кризиса. Впрочем, и без того никто из противников Катара на войну бы не решился как из-за собственной слабости, так и наличия в Дохе регионального командования войск США.

Политическая устойчивость Дохи базируется, помимо альянса с турками и нейтралитета основных политических тяжеловесов, на двух основных принципах. Во-первых, Катар – крупнейший в мире экспортер сжиженного природного газа – намерен к 2024 году увеличить объем производства СПГ до 100 миллионов тонн в год. Об этом заявил гендиректор государственной нефтегазовой корпорации Qatar Petroleum С. Шерида аль-Кааби. При наличии этого фактора торговые и экономические ограничения «четверки» создадут Катару лишь временные неудобства и не более. Во-вторых, США, что называется, встали над схваткой и предпринимают лишь символические шаги для решения кризиса. Американская администрация не хочет втягиваться в урегулирование конфликта в Персидском заливе и выступает за его преодоление странами региона. Об этом сообщила 5 июля журналистам сотрудник Госдепартамента США.

Вашингтон, пролоббировавший заключение крупных оружейных контрактов и с КСА, и с Катаром, лишь наблюдает за тем, чтобы в результате их спора были сохранены интересы США. На формировании такой позиции, подразумевающей роль наблюдателя и арбитра, поработало прокатарское лобби, которое активизировал в последнее время клан жены бывшего эмира Катара, матери нынешнего эмира шейхи Мозы. В совокупности с нейтрализацией основного оппонента нынешней власти – бывшего премьера Катара Х. бен Джасима бен Джабера вопрос политической устойчивости нынешнего катарского режима был решен. Это означает продолжение холодной войны между участниками конфликта как минимум на среднесрочную перспективу. Доха свои позиции укрепила, и время работает на нее, а атакующая «четверка» не может пойти на уступки без потери лица. Налицо классический тупик, причем для России с учетом участия основных участников конфликта в сирийской гражданской войне на стороне противников Асада – более чем своевременный и выгодный.

Державные зоны

Россия, США и Иордания договорились о создании на юго-западе Сирии с полудня 9 июля по дамасскому времени зоны деэскалации. Она включит три южные провинции страны: Дераа, Эль-Кунейтру и Сувейду. О том, что подготовительная работа была завершена 7 июля, рассказал министр иностранных дел России С. Лавров по итогам встречи президентов РФ и США на полях саммита G20 в Гамбурге. Он напомнил, что РФ ранее вместе с Ираном и Турцией договорилась в Астане о создании четырех зон деэскалации на территории Сирии. При этом в обоих соглашениях речь идет о юго-западе страны.

Госсекретарь США Р. Тиллерсон прокомментировал достигнутые договоренности, назвав их «первым признаком того, что США и Россия способны вместе работать в Сирии». Глава Госдепа выразил мнение, что этот «первый успешный опыт» может быть «распространен и на другие районы», отметив при этом, что не знает, насколько устойчивым окажется новое прекращение огня. Тем не менее, по его убеждению, Москва не меньше Вашингтона заинтересована в том, чтобы Сирия стала стабильной, оставаясь единой. Соглашение предусматривает, что Россия и США обязались обеспечить соблюдение режима прекращения огня всеми группировками, базирующимися в зоне ослабления напряжения на юго-западе Сирии, и гуманитарный доступ, а также наладить контакты между тамошними оппозиционерами и мониторинговым центром, который создается в столице Иордании. Безопасность вокруг зоны будет обеспечивать российская военная полиция при координации действий с США и Иорданией.

Таким образом, на переговорах речь шла прежде всего о том, что жизненно важно для Вашингтона и в принципе отвечает интересам Москвы. Договорились о попытке узаконить зоны влияния сторон конфликта в подконтрольных им границах на территории Сирии. Москва будет добиваться этого через сирийские правительственные войска, отряды шиитской милиции и в малой степени формирования «Хезболлы», Вашингтон – через собственные силы, подразделения иорданского спецназа и лояльные оппозиционные группы, подготовленные в тренировочных лагерях. Есть еще и бедуинские племена, традиционно проживающие и в Иордании, и в Сирии. Часть из них уже примирилась с Дамаском, часть плохо контролируется Амманом, несмотря на мнения о том, что они полностью подконтрольны спецслужбам королевства.

Таким образом, фиксируется сложившийся статус-кво: американцы не могут продвигаться по периметру иордано-сирийского рубежа и расширять границы своего влияния к Дейр эз-Зору (в том числе потому, что сирийские шиитские формирования, руководимые иранцами, смогли на ряде участков выйти на границу с Иорданией и Ираком и заблокировать эту экспансию). Российская сторона будет пытаться убедить иранцев отказаться от необходимости практики рейдовых операций в той зоне на сирийской территории, где базируются лояльные США группировки. Американцы отказываются от ударов с воздуха по сирийским правительственным силам и их союзникам. Следовательно, ситуация на юге замораживается. Российская военная полиция в данном случае играет роль стены между проиранскими и проамериканскими силами. Очевидно, российские батальоны из Чечни и Ингушетии скоро поедут в Сирию.

Что таким образом получают обе договаривающиеся стороны? США – гарантии неприкосновенности своего плацдарма на юге, что позволяет им относительно спокойно заниматься подготовкой лояльных отрядов оппозиции. Создание и сохранение плацдармов на юге и севере страны полагается Вашингтоном главной задачей приобретения опоры «на земле» и постепенного наращивания влияния на сирийском направлении. Россия с союзниками – перспективы стабилизации ситуации на сирийском юге, что позволяет в дальнейшем расширять зоны контроля в центре и на севере, особенно в районе Дейр эз-Зора. Одновременно за счет перемирия с частью оппозиционных групп и бедуинских племен создается база нейтрализации в этом районе просаудовских радикальных групп исламистов типа «Джебхат ан-Нусры» (запрещенной в РФ). Скорее всего США согласились если не на совместные действия в этом направлении, то на нейтралитет. Оптимальным при этом было бы выдавливание исламистов в зону ответственности американцев, что вынудит их принять участие в боевых действиях против радикалов.

Москва, судя по всему, отказалась выступать «единым фронтом» с Вашингтоном в решении курдского вопроса на севере Сирии с целью организации зоны деэскалации в Идлибе. Кремль дистанцировался от убеждения Анкары принять вариант существования под американской эгидой зоны курдского контроля на севере Сирии, включая Ракку, но жестко возражал против наступления протурецких сил на курдский Африн. Это подтвердил и глава Госдепа Тиллерсон, заявивший, что Москва, Вашингтон и Амман считают юго-западную часть Сирии «более управляемой» по сравнению с другими территориями охваченной войной страны. Отказ от давления на Анкару в этом вопросе позволяет возложить на США основную тяжесть разрешения противоречий с Турцией (Эрдоган начал срочно искать встречи с Трампом после его переговоров с Путиным), которые не имеют решения из-за кардинальных расхождений между Анкарой и Вашингтоном по курдскому вопросу. Что само по себе является надежной гарантией того, что на севере Сирии может сложиться американо-турецкий альянс.

Советник президента США по национальной безопасности Г. Макмастер заявил, что во время встречи президентов Трампа и Путина никаких проблем решено не было. Однако сделано главное: Вашингтон от безысходности был вынужден пойти на договоренности, пусть локальные, с Москвой. И она в этой ситуации сумела сконцентрировать основной пакет предварительных согласований на тех направлениях, которые отвечают ее интересам.

«Стыдливый» Вашингтон

Характеризуя итоги переговоров в Гамбурге, американские эксперты и СМИ утверждают, что администрация президента США пошла на существенные уступки по Сирии. Вашингтон готов смириться с тем, что Б. Асад и далее будет править страной. Вашингтон не возражает против размещения в Сирии российской военной полиции и согласился с необходимостью создания в стране зон безопасности. При этом мало кто из акторов, влияющих на ситуацию в Сирии, интересовался мнением американцев о том, кто именно эту страну будет возглавлять, и они никак не могли на это повлиять. Вопрос о нахождении Асада у власти был закрыт Путиным два года назад, когда была высказана позиция Москвы по этому вопросу. Это константа, которую США приходится учитывать при любых консультациях. Американская и в целом западная дипломатия берет само собой разумеющейся факт, на который не может повлиять никакими способами, и выдает его за проявление своей доброй воли и компромисс, на который ей пришлось пойти ради прогресса переговоров.

Как отмечают американские эксперты, на такие уступки Трамп готов был пойти ради того, чтобы... не допустить захвата ИГ большей части территории Сирии. Что звучит крайне наивно, поскольку ИГ уже потеряло в Сирии более 70 процентов контролируемой территории и стремительно утрачивает боевой потенциал. Причем отнюдь не благодаря борьбе США с исламистами. Если бы не российская военная операция, начатая осенью 2015 года, Сирия была бы сейчас полем боя между джихадистскими группировками, а США так и оставались в роли стороннего наблюдателя. При этом американцы собрались освобождать Сирию от ИГ, явно забыв о просаудовских группировках во главе с «Джебхат ан-Нусрой», которая включена в список террористических организаций Минюста США. О чем полезно почаще напоминать Вашингтону.

«Стыдливость» американцев по отношению к просаудовским радикалам в Сирии и замалчивание спонсирования саудовцами международного джихадизма показывают, что дав взятку Трампу в виде многомиллиардных контрактов на оружие, которое для обеспечения обороноспособности КСА совершенно не нужно, в Эр-Рияде посчитали, что у них развязаны руки для действий в регионе по своему усмотрению. В том числе и в силу гарантий безопасности США в отношении Ирана. Отсюда глубокий кризис с Катаром. В данном случае «хвост виляет собакой». Пойдя на такую сделку для перетягивания на свою сторону американского ВПК, Трамп будет тщательно подбирать слова, чтобы объяснить деструктивные действия КСА, в том числе и на сирийском направлении.

Ту же демонстративную «наивность» американской дипломатии мы наблюдаем в вопросе «зон безопасности», на образование которых американцы согласились. Отметим, что повлиять на их создание и функционирование они по большей части могут под Дамаском или в Гуте, а также в Идлибе. Согласие американцев на диалог объясняется их очевидной слабостью наличия в Сирии точек опоры. Поддерживаемые ими курды ограничены в действиях традиционными границами проживания. Любое их продвижение в глубь страны автоматически вызовет единение против них всех арабских сил, несмотря на политические и идеологические различия. Подготовленные же США в Иордании боевики откровенно слабы и действовать в Сирии как общенациональная величина не в состоянии. Вопрос в том, чтобы сохранить их как силу если не реальную, то хотя бы годную на то, чтобы демонстрировать конгрессу США и американским избирателям, на что именно потрачены выделенные на их подготовку более чем значительные средства.

В основе «уступок» Трампа Путину лежат интересы США. Под видом подключения к зонам деэскалации американские военные собираются не просто закрепить свои плацдармы на иорданской и иракской границах, севере страны, но и обезопасить их с помощью официального статуса. Они пытаются под шумок протащить в их статус в качестве бесполетных зон и тезис о том, что «контроль за территориями, неподконтрольными Дамаску», будет осуществлять лояльная Вашингтону вооруженная оппозиция – те же «Силы демократической Сирии». Причем американцам условно лояльны и сторонники «Джебхат ан-Нусры» в силу стратегического партнерства США и КСА. Идти на создание «бесполетных зон» означает для США и КСА формирование «оазисов» для укрепления и разворачивания подконтрольных им радикалов, конечной целью которых будет не мирное сосуществование с нынешним режимом в Дамаске, а его свержение.

Помнить об этом, не испытывая никаких иллюзий в отношении американских инициатив, необходимо. Однако то, что Россия вынудила США пойти на переговоры по Сирии, тоже факт. Как и то, что Анкара жестко оппонирует Вашингтону и поддерживаемым им курдам, а Эр-Рияд поссорился с Дохой и Анкарой. И все это однозначно работает в пользу Москвы.

Подпишитесь на нас Вконтакте, Facebook, Одноклассники