Посадки еще будут: Почему Путин мало сказал о коррупции

Накануне очередного президентского послания Федеральному собранию социально активная часть россиян замерла в ожидании: в 2016 году государство столкнулось с множеством судьбоносных вызовов в политике и экономике; твердое слово самого в планетарном масштабе влиятельного человека последнего десятилетия — здесь и сейчас на вес золота.

Такие уж настали времена: сложные, неоднозначные, по многим причинам малопонятные обывателю. Не менее важное место в умах и сердцах соотечественников занимает с 15 ноября этого года тема борьбы с коррупцией. И вот тут общественное мнение, как показывают результаты свежих социологических опросов, напоминает сломавшийся барометр: только что стрелка показывала бурю — и в считанные секунды перескочила на великую сушь, после двинулась обратно.

Но о коррупции Путин сказал 1 декабря до обидного мало: мол, будем нещадно бороться, неприкасаемых нет, чиновник наш в своем большинстве честен и порядочен, суд разберется, излишний информационный шум вокруг резонансных дел создавать не надо (последнее, конечно, рафинированный оксюморон, но сейчас не об этом). Почему же президент не счел нужным внести хоть какую-то вербальную ясность в столь злободневный для жителей РФ вопрос?

Сперва немного статистики. Исследовательская организация «Левада-центр» (недавно признанная, кстати, иностранным агентом), работающая под девизом «От мнений — к пониманию», после задержания главы Минэкономразвития Алексея Улюкаева по горячим следам провела среди россиян тематический опрос, который показал: сорок процентов респондентов совершенно уверены в том, что этот арест «открывает масштабную кампанию по чистке рядов должностных лиц самого высокого уровня» — главным образом среди так называемого либерального чиновничьего крыла.

Ближе к концу ноября куда более авторитетная организация — ВЦИОМ — опубликовала данные о том, что «лишь треть жителей РФ считает арест Улюкаева реальной борьбой с коррупцией». Одни назвали это крестовым походом против взяточничества и казнокрадства, другие чисткой рядов (что примерно одно и то же — но есть нюансы, как говорится), третьи — граждане скептического склада ума — определили событие как обыкновенную борьбу за власть.

Как сон разума рождает чудовищ, так недостаток информации вызывает сплетни и кривотолки. Практически в первые сутки после ареста на нас выплеснули довольно странные официальные сведения, в которые мало кто поверил. Отечественная блогосфера и даже крупные СМИ начали терзаться смутными сомнениями: Улюкаев целый год был «под колпаком» у ФСБ, а Путин все знал и лично следил за ходом дела?

Но ведь подозрительный министр при этом, как ни странно, вовсю продолжал выполнять свои служебные обязанности: управлял в критические времена важнейшей государственной структурой, ездил в заграничные командировки, раздавал мировым СМИ пространные интервью, активно и публично «нащупывал дно» российской экономики…

И даже долго и, видимо, нудно (шутка ли — тематическая «прослушка» с середины лета) угрожал высоким должностным лицам «Роснефти» при обсуждении вопросов приватизации «Башнефти», вымогал взятку у самого Сечина — а это, образно говоря, все равно что средь бела дня и при большом скоплении поклонников классической музыки попытаться стащить у музыканта Ролдугина его виолончель Страдивари «Стюарт» стоимостью 12 миллионов долларов.

Стоит отметить, что Алексея Улюкаева — высокопоставленного чиновника с четвертьвековым стажем — компетентные органы могли брать в разработку сразу после обнародования его декларации. Скарб министра состоял — ни много ни мало! — из 60 миллионов рублей дохода только за прошлый год, десяти земельных участков в престижном Подмосковье и в Крыму, дома в 520 квадратных метров и элитной московской квартиры площадью 224 квадратных метров.

Молодая супруга Улюкаева, Юлия Хряпина, владеет двумя домами в Крыму и пятью земельными участками, а в период с 2006 по 2009 годы была директором офшорной компании на Виргинских островах. Также много дорогого недвижимого имущества оформлено на отца Улюкаева, его бывшую жену и сына. Прямо скажем, не просто список, а знаменитая старинная народная картинка «Зерцало грешного»…

Все, как известно, познается в сравнении. Улюкаевский размах можно сопоставить разве что с хорошавинским; все остальные попавшиеся в последнее время высокопоставленные чиновники — Гайзер, Урлашов, Игнатенко, Ламонов, Сугробов и даже сама Евгения Васильева — выглядят по сравнению с ним заблудшими овечками. И совсем уж неприлично мал куш Никиты Белых: всего-то «жалкие 400 тысяч евро» (приблизительно 28 миллионов рублей).

Практически одновременно с Улюкаевым были взяты под стражу глава Кузбасского управления СКР по Кемеровской области Сергей Калинкин, заместители губернатора Александр Данильченко и Алексей Иванов, а также руководитель департамента областной администрации Елена Троицкая, которым были предъявлены обвинения в вымогательстве акций на 1 миллиард рублей у местного бизнесмена.

У внимательных наблюдателей вызывает совсем мало сомнений тот факт, что у компетентных органов есть схожая оперативная информация на всех более-менее заметных российских чиновников. Тем более — чиновников-«либералов», принимавших самое деятельное организационное участие в разграблении наследия СССР и находящихся при высокой власти еще с диких 90-х.

Арест Улюкаева — одного из виднейших, жирнейших питомцев ельцинского гнезда — был расценен журналистами и блогерами как отчетливый сигнал «всем этим чубайсам, кудриным, шохиным да ясиным с грефами». Недаром практически все здесь перечисленные отметились в первые часы ареста Улюкаева пространными и скорбными речами в поддержку своего товарища. Как говорится, хороший человек — а попался.

Разумеется, этапы серьезных, показательных «чисток» среди управляющих государственной машиной случаются чаще всего в то время, когда верховная власть остро нуждается в большом доверии и неограниченной поддержке общества.

Нам представляется, что сейчас — по всем известным внутренним и внешним причинам — наступил именно такой момент. Действующий президент неоднократно говорил о том, что борьба с коррупцией является для него одной из первоочередных задач, и в 2016 году он активно подтверждает это на деле. Потому в послании Федеральному собранию Путин и уделил данному вопросу всего лишь пару минут исключительно общих фраз.

По плодам их узнаете их.

Михаил Болтянский

Подпишитесь на нас Вконтакте, Facebook, Одноклассники