В Москве, 13 июня, в рамках подготовки к церемонии открытия Чемпионата мира по футболу, состоялась встреча президента России Владимира Путина и премьер-министра Армении Никола Пашиняна. Стороны подтвердили «особый характер отношений» между Арменией и Россией. Армянский премьер подчеркнул, что рассчитывает на «углубление и расширение взаимодействия» между странами.
С точки зрения экспертов, после некоторой паузы, связанной с приходом команды Пашиняна к власти в Армении в результате «бархатной революции», в армяно-российских отношениях наблюдается активизация контактов. «То, что сейчас в армяно-российских отношениях происходит, я бы назвал рутинизацией контактов», — отметил в беседе с корреспондентом EADaily российский политолог, эксперт РСМД и фонда им. Горчакова Сергей Маркедонов.
Первая встреча Пашиняна с Путиным в Сочи в рамках саммита лидеров стран-членов Евразийского экономического союза, по оценке политолога, была символической. «Это была встреча-знакомство. Это некая символика, что стороны готовы продолжать диалог. Другое дело, когда вслед за Пашиняном в Москву приехал министр иностранных дел Армении Зограб Мнацаканян и встретился с главой МИД России Сергеем Лавровым. Тогда контакты с новым руководством Армении вышли на профессиональный уровень. Встретились два главных дипломата, обсудили вопросы, какая-то химия в двусторонних отношениях. В Москве побывал и министр обороны Армении Давид Тоноян», — напомнил эксперт.
С учетом региональной специфики расположения Армении и интересов России в Закавказье, эксперты считают, что армяно-российское союзничество — это не случайность или результат «духовно-цивилизационного выбора», а «суровая необходимость». В адрес России в Ереване можно услышать немало критических оценок (Еревану, с учётом нагорно-карабахского конфликта, особенно не нравится кооперация Москвы с Баку и Анкарой), да и в России многие эксперты и политики указывают на сближение Армении с НАТО. Тем не менее, активные двусторонние контакты между Москвой и Ереваном не прерываются.
В Армении есть понимание того, что Запад не готов предложить ей некий проект, отличающийся от тех, что он предложил Грузии или Украине. «Ни Вашингтон, ни Брюссель не готовы разместить свои войска вместо 102-й базы в Гюмри, стать гарантами безопасности Армении и принять карабахские реальности в том виде, как это делает Москва. Конечно, „карабахская правда“ Еревана и Кремля не тождественна. Но Россия не спешит ломать существующий статус-кво и ускорять мирное решение без учета армянских интересов, каковыми вполне могут пожертвовать другие, кто заявляет о „нетерпимости“ затягивания переговоров и невозможности „вечного урегулирования“», — отмечает Маркедонов.
На фоне имевших место армяно-российских контактов на уровне министров, приезд Пашиняна в Москву и его встречу с Путиным Маркедонов оценивает как «более деловой формат» обсуждения двусторонней повестки. «Значит, вслед за этим будут активизироваться контакты на межведомственном уровне», — сказал Маркедонов.
С ним согласен директор ереванского «Института Кавказа» Александр Искандарян, по словам которого, после смены элиты в Армении, Пашиняну нужно налаживать диалог с Россией. «Это встреча имеет важное значение. Взаимоотношения с Россией после смены власти в Армении должны быть налажены. Здесь должна быть проведена системная работа, и она будет поддерживаться на уровне МИД и других ведомств. По-другому просто не может быть. Очевидно, армянский премьер понимает эту необходимость и работает в этом направлении», — отмечает в беседе с корреспондентом EADaily Александр Искандарян.
Сергей Маркедонов обращает внимание на то, что у Никола Пашиняна есть проблемы с восприятием в России, ибо в российской экспертно-политической среде не в восторге от лидеров революций. «Безусловно, такая проблема есть, и она возникла не на пустом месте», — сказал эксперт и сослался на опыт Грузии и Украины.
«Понятное дело, западные страны не создавали в Грузии и на Украине революционных ситуаций, но, занимая очень одностороннюю позицию, поддерживая лишь одну часть народа против другой (на Украине далеко не все были сторонниками Майдана, да и в Грузии, если мы будем считать Абхазию и Южную Осетию частями Грузии, не все были в восторге от Саакашвили), вызвали неприятие. Этот подход замылил глаз и сформировал в России схематизацию, когда любое массовое движение воспринималось как некий заговор западных сил, антироссийский акт», — разъясняет Маркедонов, на примерах Абхазии и Киргизии доказывая, что такой подход однобокий.
«Напомню, что в Абхазии дважды власть менялась в результате народных волнений, но никто там в НАТО вступать не захотел. А в Киргизии власть, пришедшая после революционных событий 2010 года, поставила вопрос о пребывании американской базы», — напомнил собеседник EADaily.
Скептическое восприятие в некоторых российских политических и экспертных кругах личности Никола Пашиняна связано также с его прежними заявлениями (бучу в оппозиции) о необходимости выхода Армении из ЕАЭС. После прихода к власти он, конечно, заявил о том, что его правительство никогда не пойдет на резкие геополитические реверсы, и отметил важность пребывания Армении в ОДКБ и ЕАЭС, но негативный осадок остался.
Несмотря на заверения Пашиняна о сохранении статуса-кво во внешней политике, в Москве, по словам Маркедонова, есть определенное беспокойство. «Есть, безусловно, беспокойство, но пока оно не формализовано в какие-то официальные линии. Оно есть, наверное, на уровне эмоций и психологии, все мы люди. Думаю, только практика это растопит. И то, что позиция Москвы довольно серженная, говорит в пользу этого. Не стали кричать раньше времени. Политик-оппозиционер и политик во власти — это разные ипостаси. К этому нужно относиться нормально. Это вопрос возможностей. НАТО-вского проекта для Армении нет на текущий момент», — заключил Сергей Маркедонов.
Аршалуйс Мгдесян
