Путин объяснил, что такое «правильный национализм»

Выступления Владимира Путина на заседаниях международного клуба «Валдай» уже 15 лет являются ежегодной традицией – и речь на них идет в основном о внешней политике. Не стало исключением и нынешнее заседание. Однако самое важное заявление в этот раз касалось совсем не международных отношений, а любви.

Владимир Путин порой завершает свои выступления образным высказыванием на важную для него тему, яркой формулировкой – и некоторые до сих пор не верят в то, что это не заслуги спичрайтеров. Но заподозрить домашнюю заготовку в финальной части четвергового общения президента с участниками Валдайского клуба не сможет даже самый прожженный скептик.

Когда Путина спросили о том, как за 15 лет существования клуба изменилось его восприятие России, мира и самого себя как лидера страны, он сходу отказался отвечать на вторую часть вопроса, сославшись на то, что давать оценки самому себе не очень-то прилично. Но зато максимально честно ответил на первую часть. Причем главным в его словах было не то, что он сказал об отношении внешнего мира к России («к нам более-менее прилично относились, когда мы переживали тяжелые времена и создавали проблемы, когда мы становились конкурентом»), а то, что он сказал о своем отношении к России.

«Моя любовь к России многократно возросла за эти годы, я не побоюсь этих высокопарных слов. Я ведь, если быть откровенным, не очень-то хорошо и знал Россию. Ну конечно, я русский, мои корни все в России. Мои предки 300 лет жили в одной деревне и ходили в одну и ту же церковь. Это видно по церковным документам, и это очень любопытно для меня. Я ощущаю себя частью страны и русского народа. Как это ни покажется высокопарным, но чувствую это.

Но моя предыдущая жизнь и работа была связана с международной деятельностью, условно говоря. Ведь я почти 20 лет в разведке проработал, поэтому, конечно, я не знал так Россию, как узнал ее, приехав в Москву и начав работать на федеральном уровне, став председателем правительства, а потом и президентом страны. Я увидел, насколько глубокая и мощная эта страна, с какими она глубокими историческими моральными корнями. Я не по книжкам времен Великой Отечественной войны 1941–1945 годов, а воочию убедился в мощи российского народа, и в мудрости российского народа.

И в этой связи я без всякого преувеличения говорю, что моя любовь к России многократно возросла».

Эти слова, в принципе, можно не комментировать – они действительно сказаны от всего сердца. Чего стоит хотя бы честное признание в том, что до 40 с лишним лет Путин не очень-то и знал Россию, будучи сосредоточен на работе в разведке и изучая заграницу. У Путина кристально чистое русское происхождение, и он русский до мозга костей. Но в советские годы человеку, профессионально не интересующемуся русской историей, нужно было продираться к ней через обязательную «советскую обложку», а будущему разведчику наверняка были интересней книги и фильмы о шпионах.

Так что настоящее знакомство с Россией у Путина началось уже в конце 90-х – когда кроме Питера и Москвы он стал ездить по стране и общаться с огромным количеством людей. Причем не в качестве простого чиновника – а практически сразу как руководитель государства. То есть ему на плечи легла колоссальная ответственность. За свой народ и его государство. Тогда же он стал и читать много книг по русской истории, тогда же стала укрепляться и его вера. Вера в Бога и вера в людей, в свой народ, с которым он знакомился все лучше и лучше.

Именно через людей, подчеркивает сам Путин, и пришло к нему осознание той мощи и мудрости русского народа, о которой он говорил сегодня. Восхищаясь ею совсем не потому, что так положено ему по должности – а потому что к осознанию себя русским за эти 20 лет у него добавилось понимание того, что на самом деле представляют из себя русские. Мы ведь один из самых рефлексирующих народов в мире, как на личном, так и на общенациональном уровне мы склонны даже впадать в самоуничижение, становящееся порой разрушительным для нас. И чтобы увидеть и осознать наши лучшие качества, нужно подняться над – над историей и людьми, над сегодняшним днем и проблемами. Но не просто подняться, при этом знать и любить людей, чувствовать свой народ.

Требуемых условий не было у Путина 20 лет назад: не хватало знаний (не книжных, а личных впечатлений), да и не было той точки, с которой можно было бы увидеть русскую историю и русский народ во всем их протяжении, временном и пространственном.

Кремль, который является сосредоточием всего русского, в котором ощущаешь свое единство с прошлым и ответственность за будущее, дал ему эту уникальную возможность, и он сумел ею воспользоваться. Потому что власть была для него не возможностью удовлетворить свои амбиции и эго, а служением своему народу и ответственностью перед ним. Иначе за эти годы он бы превратился в циника, да и давно бы уже не был президентом.

Ощущение себя частью народа – главный и самый важный секрет долговечности и силы Путина как руководителя. Именно поэтому он имеет право говорить о русском мире и русском народе. Именно поэтому, когда ведущий сессии клуба «Валдай» задал ему «несколько дерзкий» вопрос о том, не жалеет ли он, что в 2014 году «обратился к теме русского мира, соотечественников, национальной идентичности, отношения к своей земле», ведь «это, конечно, очень мощное оружие, оно может быть и позитивным, и негативным» – Путин ответил: «Откровенно говоря, даже не очень понимаю ваш вопрос».

«Мне представляется, мы всегда должны поднимать эту тему, не упускать ее из виду. Наша национальная идентичность – это то, что нас делает теми, кто мы есть. Это наша культура, наша история. Сохранение народа, о котором вы сказали, вспомнив Солженицына, – это не только физическое сохранение, хотя, наверное, прежде всего и это имел в виду Солженицын, но и нашу идентичность как народа, иначе мы будем размыты, перестанем существовать. Таких примеров в истории человечества пруд пруди. Мы даже не вспомним, как назывались те народы, которые исчезли из нашего сознания. Их очень много было, но нам бы зачем следовать этим примерам? Мы хотим быть русскими, татарами, евреями, проживающими здесь, мордвой и так далее, и так далее. У нас 160 этносов проживает на территории Российской Федерации. Зачем же нам размываться? Мы этим дорожим и должны об этом говорить. Мы должны укреплять свою идентичность».

Эта откровенно антиглобалисткая и традиционалистская декларация спровоцировала ведущего на еще одну цитату из Путина – он напомнил президенту фразу 2014 года о том, что «он самый большой и правильный националист в России» (на самом деле Путин говорил об этом и за годы до этого). Путин ответил, что здесь нет никакого противоречия:

«Националисты, они о чем все время говорят, чем козыряют? Они говорят, что они самые лучшие защитники этноса, народа, нации. Российская Федерация, Россия с первых своих шагов складывалась как многонациональное государство. Она не существовала вечно, а была образована из различных славянских племен. На основе общего рынка, власти князя, единого языка, веры единой складывалась нация. Затем начало складываться государство, первичные его формы – и там было много финно-угорских народов. Сейчас мы находим много свидетельств тому, что они жили в центре современной европейской части России, а не только в Приладожье.

Россия складывалось как многонациональное государство, а потом уже и как многоконфессиональное. Но оно тысячу лет существует и является устойчивым прежде всего потому, что изначально закладывалось очень толерантное отношение между всеми формирующими это государство нациями и представителями различных религий.

Это основа существования России. И если мы хотим, чтобы Россия сохранялась такой, развивалась, укреплялась, а государствообразующим народом, безусловно, является русский народ, то в интересах русского народа сохранение этой страны.

А если мы будем выпячивать такой пещерный национализм, поливать грязью представителей других этносов, мы развалим страну, в чем не заинтересован русский народ.

А я хочу, чтобы Россия сохранилась, в том числе и в интересах русского народа. И в этом смысле я и сказал, что самым правильным, самым настоящим националистом и самым эффективным являюсь я. Но это не пещерный национализм, дурацкий и придурошный, который ведет к развалу нашего государства – вот в чем разница».

Путинское определение национализма вызвало скепсис у ведущего: «Если вы один, то это мало. У вас есть единомышленники, такие же националисты?» Президент не медлил с ответом: «Есть. Почти 146 миллионов человек».

Отношение Путина к русскому народу и России сформировалось благодаря судьбе, которая привела его к руководству нашим государством. И это теперь уже не его личное отношение: будучи тем, кем он сейчас является для России, Путин хочет поделиться своим пониманием, своим ощущением страны и народа со всеми своими соотечественниками. Ведь именно благодаря им он и смог осознать, какая мощь и глубина сосредоточена в России – и полюбить ее по-настоящему сильно.

Пётр Акопов