Путину нужна великая Россия

Полвека разделяет современную Россию и Россию, в которой я учился. Ещё полвека отделяют последнюю от России времён «Октябрьской революции». Как видно, я жил в середине одного из самых важных веков в истории России и мира. В прошлую пятницу, будучи в Лондоне, я наблюдал за ходом ежегодной пресс-конференции президента Путина, которая продолжалась в течение четырёх часов. На экране можно было увидеть цифры и информацию относительно регионов и граждан, на вопросы которых президент отвечал напрямую. Свои вопросы главе государства задавали граждане со всех концов России, самой большой страны в мире. Во время ежегодной пресс-конференции Путин не выступает с речью и не делает никаких заявлений, он всего лишь высказывает своё личное мнение, даже если это касается таких «опасных» вопросов, как проблема выхода Вашингтона из ядерного соглашения, а также кризис вокруг Украины. Что касается Украины, которая является для России братским государством с момента образования Киевской Руси в 862 году, президент Путин едва сдерживался от упрёка в адрес ее руководства.

Пресс-конференция Путина получила название «прямой линии». Подготовка к ней проходила в течение 13 дней. В это время со всей России поступали сообщения и телефонные звонки, число которых превысило два миллиона, при этом, многие из них имели характер жалоб, в основном касательно загрязнения окружающей среды и отсутствия жилья.

Хорошими новостями стали сообщения о достижении Россией первого места в мировом рейтинге по производству зерновых, резком увеличении продолжительности жизни россиян до 72 лет, строительстве крупнейшего в мире ледокола для освоения пространств Арктики, которая считается новым центром глобальной конкуренции за природные ресурсы. Во время прямой трансляции Путин пообещал в режиме «онлайн» некоторым гражданам, имевшим жалобы, что посетит их. Эмоциональный характер имела та часть пресс-конференции, во время которой президент говорил с мужчиной, чья жена только что родила. Вопрос рождаемости очень важен для России, которая сталкивается с рядом демографических проблем. Конференция завершилась тем, что Путин впервые признал, что стал дедушкой, и извинился за то, что не хочет говорить о своих внуках, дочерях и их матери, поскольку желает, чтобы они жили, как обычные граждане, вдали от всеобщего внимания.

Я считал, что православие стало доктриной российского государства, однако отвечая на вопрос, будет ли Исаакиевский собор в Санкт-Петербурге возвращен церкви или останется музеем, президент Путин подтвердил, что собор является памятником архитектуры и входит в список Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО, а Россия является светским государством. Можно подвести итог, что Россия стремится избежать празднования столетней годовщины самой крупной революции в истории государства, часто звучали такие слова как «безопасность» и «стабильность». Это объясняет использование Путиным и российскими чиновниками такого выражения как «наши партнеры», даже когда речь идет о враждебных России правительствах. Во время революций люди просят стабильности — именно это упускают из виду те, кто подстрекает народ на революцию в России. То же было во время революции против коммунистического режима в прошлом столетии. Россия в настоящее время переживает самый большой переворот в своей истории, она потеряла большую часть территории советской империи и отказалась от идеологии коммунизма, за которой следовали миллионы. История России не что иное, как череда революций и контрреволюций, одни из которых более серьезные, чем другие, но распад Советского Союза превзошел их все.

Если взять одну из самых важных книг о революции в истории России и мира — «Государство и революция», которую Ленин опубликовал в год Октябрьской революции, то есть в 1917 году, можно обнаружить, что ничто в ней, ни язык, ни содержание, к нам не апеллирует. Постулаты о буржуазии и оппортунистических партиях сегодня не вызывают у нас никаких эмоций. Единственное, что всколыхнуло мою память, так это строки, которые я прочел около полувека назад: «Мы не "мечтаем" о том, как бы сразу обойтись без всякого управления, без всякого подчинения; эти анархистские мечты, основанные на непонимании задач диктатуры пролетариата, в корне чужды марксизму и на деле служат лишь оттягиванию социалистической революции до тех пор, пока люди будут иными. Нет, мы хотим социалистической революции с такими людьми, как теперь, которые без подчинения, без контроля, без "надсмотрщиков и бухгалтеров" не обойдутся».