Sankei Shimbun: Токио не понял, что в вопросе Курил Путин непреклонен

Японские СМИ в связи с переговорами на высшем уровне заполнили заголовки наподобие: «Территориальная проблема: подтвержден факт ускорения переговоров», «Премьер: Есть путь в территориальных переговорах» и «Северные территории: “Решение наверняка будет”». Хладнокровный анализ тоже присутствовал, но в целом представление о переговорах глав государств описывалось подобными заголовками. А что же с российской стороны? Попытаюсь передать российские позицию и взгляды в сравнении с японскими.

 

В день переговоров на сайте президента появилось его интервью, данное в тот же день непосредственно перед встречей. Также после того, как премьер Абэ предложил в Сочи «новый подход», 20 мая на пресс-конференции президент Путин высказал свое представление о японо-российском переговорном процессе. Далее будут основные тезисы недавних высказываний Путина о японо-российских отношениях.

 

Территориальная дипломатия от экономического сотрудничества отделяется. Мирный договор важен, но в обмен на экономическое взаимодействие «продажи» территорий не будет. Позиции Японии и России по территориальной проблеме не стали ближе, чем в декларации 1956 года. Правда, диалог будет продолжен и в дальнейшем. Проблемы государственных границ с Китаем и с Японией отличаются по сути. Четыре «северных острова» стали российской территорией по итогам Второй мировой войны, что отражено и в различных международных документах. Граница же между Китаем и Россией была не демаркирована и потому была определена по итогам переговоров, длившихся 40 лет, и это никак не связано со Второй мировой. Если пересматривать итоги Второй мировой войны, то будет открыт ящик Пандоры в отношениях с Германией, Польшей и другими странами…

 

Как «недопонимает» президент, Япония предлагает не изменять прочерченные после войны государственные границы, а решать нерешенную территориальную проблему – которую он и сам когда-то признал. С российской стороны также говорят, что предпосылка переговоров о мирном договоре – признание Японией «суверенитета России по отношению к четырем островам». То есть Россия стала открыто высказывать жесткое мнение о том, чтобы свести на нет все территориальные переговоры Японии и России за прошедшие несколько десятилетий.

 

Близкий путинскому режиму качественный журнал недавно также рассуждал следующим образом.

 

В Азии важнее всего Китай, но Россия сближается и с Японией, потому что ей нужны японские инвестиции и технологии. В торге с Китаем по газу тоже нужна японская карта. При этом Россия Японии нужнее, чем Япония России. Причина в том, что с точки зрения безопасности сближение Китая и России на антияпонском основании для Японии – кошмар. Российские власти отлично понимают такое положение Японии и поэтому в территориальной проблеме не идут на компромиссы. По нынешним временам даже получение Японией Хабомаи и Шикотана на 100% невозможно. Даже если премьер Абэ пригласит президента к себе в усадьбу в Ямагути, территориальную проблему близкими личными отношениями не решить. Японии остается лишь признать право России на четыре острова (российский журнал «Эксперт»).

 

За день до переговоров глав государств были опубликованы данные соцопроса, который японский МИД реализовал в России. По поводу проблемы «северных территорий» вариант «они должны и дальше быть российскими» выбрало 53% (шесть лет назад – так же), а ответивших «их нужно вернуть Японии» был всего 1% (шесть лет назад – 3%). Другие варианты – это мнения наподобие того, что «нужна взаимная договоренность». Эти цифры, кстати, показывают, насколько невнятно японские власти доносят свою позицию на международной арене.

 

Помнится, в свое время, когда японская сторона согласилась на «решение, взаимно приемлемое для обеих стран», лица, связанные с российским правительством, в частном порядке говорили, что «теперь мы победили». Дело в том, что они расценивали эту договоренность как то, что две страны находятся в теме территорий на одинаковых позициях, а предпосылкой при определении способа ее решения должна быть приемлемость для российского общественного мнения. Если принять во внимание общественное мнение, то решить территориальную проблему в соответствии с этой договоренностью очень сложно. Даже если считать, что это соглашение – внешнеполитическая риторика, я с серьезным опасением замечаю, что, несмотря на дружественную позицию премьера Абэ по отношению к России, представления о проблеме «северных территорий» у премьера и у президента стали довольно сильно отличаться.

 

Президент отлично понимает, что премьер сближается с Россией вопреки серьезным предостережениям США и что теперь посредством «нового подхода» продвигает экономическое сотрудничество с Россией в качестве высшего приоритета. Он знает также, что конечная цель таких шагов состоит в решении территориальной проблемы и через нее – в заключении мирного договора, а также что это – наиважнейшая цель политики премьера в отношении России. Президент все это отлично знает – и при этом с жаром продвигает исключительно взаимодействие в экономической сфере, а в проблеме территорий с годами становится все жестче, да и россиизацию с милитаризацией «северных территорий» продолжает исправно. Вот такой контраст между Японией и Россией меня по-настоящему шокирует. Действительно ли в канцелярии премьера осознают циничность российской политики, непреклонность и манеру поведения путинского правительства?

 

Энтузиазм и решительность премьера Абэ я оцениваю высоко. Но, может, в подобном положении стоит направить этот энтузиазм на совсем иного рода «не скованный былыми представлениями новый подход» в политике по отношению к России?

 

Автор: профессор префектурного Университета Ниигата Сигэки Хакамада.

 

Дата публикации 06 сентября 2016 года.