Сергей Аксенов. Макрон признал право Путина на «возрождение великой России»

Президент Франции Эммануэль Макрон сделал ряд неожиданных заявлений, позволяющих говорить об изменении его первоначальных внешнеполитических установок. Откровения прозвучали в интервью ряду европейских СМИ, среди которых итальянская газета Corriere della Sera и испанская El Pais.

«Франция не участвовала в войне в Ираке и была в этом права. Но она ошиблась, вступив в войну в Ливии. Каковы были итоги этих вторжений? Уничтоженные страны, в которых процветают террористические группы», — заявил Макрон. «Я не хочу, чтобы это произошло в Сирии», — добавил он.

Кроме того, он недвусмысленно высказался о судьбе Башара Асада. «У меня новый взгляд на этот вопрос, и я не говорю, что уход Асада должен стать предварительным условием, поскольку не вижу, кто бы мог стать его законным преемником», — подчеркнул французский президент. Его страна будет поддерживать территориальную целостность Сирии.

Также Макрон комплиментарно высказался о президенте России. «Я уважаю Владимира Путина», — признался он. Президент Франции готов вести диалог с Россией, как по Сирии, так и по Украине. При этом Макрон заострил внимание на том, что Россия тоже стала жертвой терроризма, а цель Путина — «возродить великую Россию, поскольку, по его мнению, это условие выживания страны».

Похоже, Макрон сделал ставку на усиление роли Европы. Так, он выступил за более тесный альянс с Германией и за реформу системы охраны границ Евросоюза. Одновременно президентом была отмечена непредсказуемость международной политики президента США Дональда Трампа, которая является «источником дискомфорта» для мирового сообщества.

Напомним, на прошедших в июне парламентских выборах движение «Республика на марше», объединяющее сторонников Макрона, получило абсолютное большинство мест в Национальном собрании — 350 из 577, что дало французскому президенту дополнительные козыри.

Эксперт по Франции, научный сотрудник отдела европейских исследований ИМЭМО РАН Павел Тимофеев отмечает прагматизм нового французского лидера, отличающий его от Франсуа Олланда.

— Нужно понимать, что завершение парламентских выборов развязало Макрону руки. Теперь он может не оглядываться на своих политических оппонентов. Его совершенно оглушительная победа на парламентских выборах, которая дала ему солиднейший фундамент в парламенте, позволяет ему обращаться к тем или иным сюжетам гораздо свободнее, чем несколько месяцев назад.

Напомню, во время предвыборной кампании, с января по май, он делал многие заявления на контрасте. Например, он говорил, что в отличие от Марин Ле Пен и Франсуа Фийона он не будет «прыгать вокруг Путина и заглядывать ему в рот». Этим он хотел показать, что ему национальные интересы Франции дороже, чем его оппонентам. Теперь эта необходимость отпала.

Однако это не означает, что происходит какой-то фундаментальный разворот на 180 градусов. Евроатлантизм Макрона никуда не делся. Это факт. Макрон не говорил, что Франция будет выходить из НАТО или сменит внешнеполитический вектор.

— Да, но это достаточно здравые вещи. Он назвал военную операцию в Ливии ошибкой, и это ему позволяет возложить ответственность за интервенцию на Николя Саркози и его команду. Также он подчеркнул, что в Сирии его не интересует не экспорт демократии, а, напротив, стабильная, устойчивая ситуация, как на всем Ближнем Востоке.

Его позицию можно понять, потому что для Макрона сейчас абсолютный приоритет — это внутренние реформы: устранение диспропорций в экономике, борьба с экономическим кризисом, безработицей и проч. И поскольку внимание президента будет сосредоточено именно на этом, Макрону не хочется погружать Францию в какие-то авантюры, отправлять войска, тратить дополнительные деньги.

Критический настрой к Асаду никуда не исчез, но при этом Асад не должен никуда уходить, так как альтернативы ему нет. Кроме того, сирийская армия сейчас успешно действует, отхватывает у халифата все новые и новые территории, и там явно происходит какой-то перелом. Несмотря на сохраняющийся узел противоречивых интересов разных группировок, ИГИЛ* совершенно очевидно теряет. И советники Макрона не могли не обратить на это внимание. Так что, это прагматично.

— Он просто назвал вещи своими именами, обозначив претензии к действующей линии. Это не значит, что ее надо отменять, но решать проблемные моменты, да, надо.

— Возможно, на позицию Макрона повлияла его встреча с Путиным в Париже. Там стороны открыто признали, как проблемные вопросы, так и темы для сотрудничества. Скорее всего, этот позитивный настрой будет со временем воплощаться в каких-то проектах. Все-таки не зря на днях приезжал в Россию министр иностранных дел Франции Жан-Ив Ле Дриан. Он встречался с Сергеем Лавровым. Такие визиты обычно служат для проработки серьезных вопросов. Это может быть и подготовка визита Макрона в Россию. Вспомним, в Париже Путин пригласил Макрона к нам.

Однако, наблюдателю со стороны здесь очень легко скатиться в эйфорию: Макрон — наш, Париж — наш, Франция в американо-российском противостоянии переходит на сторону России и т. п. Конечно, это очень упрощенный, наивный, монохромный взгляд. Франция не будет выбирать сторону. Речь идет о том, что в некоторых вопросах точки соприкосновения с Россией можно найти. Не более. Но, вообще, если сравнивать Макрона с Олландом, то пока он смотрится достаточно выигрышно.

В свою очередь, эксперт Института Ближнего Востока Сергей Балмасов предрекает новую экспансию Франции в арабский мир и возможное столкновение экономических интересов Парижа с российскими экономическими интересами.

— Заявление Макрона по Ливии было предсказуемо, так, как еще будучи кандидатом в президенты, он приезжал в Алжир и вел переговоры, связанные с Ливией. Суть предложения Парижа: Франция решает все «неувязки» с Алжиром в обмен на то, что он умиротворяет Ливию.

Сейчас, после избрания, Макрон ищет пути выхода из операции французов в Мали, поскольку эта история — продолжение ливийской истории. Напомню, именно в Мали ушли из Ливии боевики с оружием. Французы в Мали несут потери и ничего не могут сделать. Макрон пытается убрать тот «ворох мусора», который ему оставили в регионе Саркози и Олланд.

— Он недвусмысленно давал понять, что Франция хочет вернуться туда уже в качестве торгово-промышленной державы, налаживать связи, вытеснить, наконец, тот же Китай, который воспользовался негативным французским реноме, чтобы завоевать там позиции. Даже в традиционном торговом партнере Франции — Алжире китайцы теперь первые. Макрон хочет изменить это, о чем неоднократно говорил. Для него решение политических проблем — способ наладить экономические контакты. Сирия тоже укладывается в эту перспективу.

— Я бы не сказал так. Это отказ от малопродуманной политики. Ведь свержение Каддафи явно принесло французам проблемы. Это и миграция и срыв нефтегазовых контактов. Кстати, в Сирии отказ свергать Асада еще не значит готовность Парижа работать с Россией. Это может быть и «прогиб» в отношении того же Ирана ради тех же торговых интересов. Еще не все потеряли веру в снятие санкций с Тегерана.

Так что мы наблюдаем приоритет экономической линии над политической. Он как ставленник корпораций пытается вернуть перспективные рынки, снимая препятствия, возникшие из-за дурной политики его предшественников. Для России в этом нет ничего хорошего, так как французы активно пытаются торговать оружием и в этом вопросе у нас с ними будет только конкуренция. С таким прагматичным политиком непросто иметь дело.