Сирийский фронт: что нового?

Автор Людмила Игоревна Кравченко — эксперт Центра Cулакшина.

Российская политика в Сирии становится все менее прозрачной и последовательной. Начавшись как война в поддержку Асада, перешедшая в акт помощи и не союзнику вовсе, она развивается по сценарию кулуарной дипломатии, за которой следуют два тревожных аспекта для России:

— это война на истощение России, которая ведется за непрозрачные интересы;

— это потенциальная новая уступка Западу, когда итог гражданской войны в Сирии будет решен на основе рекомендаций США. Этот сценарий становится все более явственным на фоне подписания тайных соглашений между Россией и США.

В контексте развития сирийского кризиса примечательны два важных события — ввод турецких вооруженных сил на территорию Сирии и заключение американо-российского соглашения по Сирии.

ТУРЦИЯ В СИРИИ И МОЛЧАНИЕ РОССИИ

В конце августа Турция начала наземную операцию в Сирии. Операция «Щит Евфрата» обоснована необходимостью борьбы с «террористическими элементами» у границы. Москва еще в феврале этого года обвиняла Турцию в подготовке наземной операции, крайне негативно воспринимая этот факт. В августе вторжение было воспринято грозным молчанием.

Пока США выражали свою поддержку Турции, Дамаск назвал турецкое вторжение «грубым нарушением суверенитета», обвинил Турцию в том, что «она не борется с терроризмом, а подменяет один вид терроризма на другой», Москва хранила молчание. Только МИД выпустил робкую ноту со следующим содержанием: «в Москве глубоко обеспокоены происходящим в районе сирийско-турецкой границы. Прежде всего, вызывает тревогу возможность дальнейшей деградации обстановки в зоне конфликта, в том числе с учетом возможных сопутствующих жертв среди мирного населения и обострения межэтнических противоречий между курдами и арабами». Ни слова о нарушении суверенитета, территориальной целостности. Ни президент, ни пресс-секретарь, ни представители Вооруженных Сил России ни сказали ничего по поводу вторжения Турции в Сирию.

Даже на Западе были озадачены крайне спокойной реакцией России на ввод сухопутной техники Турцией в Сирию. Ведь в западном понимании союзников нужно защищать, необходимо до конца стоять на своих позициях, в то время как Россия демонстрирует полную этому противоположность: — в Сирии вошли войска той страны, которая видит только один выход из кризиса — это свержение Асада. В то время как официально Россия выступает против смены власти — «я как считал, так и продолжаю считать, что извне нельзя ничего решать по политическим режимам, по смене власти» (Путин). Но, несмотря на это, равнодушно допускает вторжение Турции; — Россия заявила, что ее участие в Сирии — в рамках международного права, так как наше присутствие обусловлено приглашением легитимного лидера страны Асада. Но в таком случае под каким легальным предлогом Турция ввела войска в Сирию?

Разве она не нарушила нормы международного права? И если, как говорит президент правда, что «всё, что противоречит международному праву, мы считаем недопустимым», то почему ввод турками войск был проигнорирован высшим руководством России? Примечательно, что 6 сентября МИД России все же выпустил заявление, в котором говорилось, что продвижение турецких войск вглубь территории Сирии «осуществляется без согласования с легитимными сирийскими властями и без одобрения со стороны Совета Безопасности ООН. Тем самым ставятся под сомнение суверенитет и территориальная целостность Сирийской Арабской Республики». Но за день до этого, отвечая на этот вопрос международному информационному холдингу Bloomberg, президент даже не упомянул о том, что турецкая операция имеет отношение к нарушению международного права. В итоге слова одного госслужащего оказались сильнее компетенции целого профильного ведомства. Впрочем, аналогичный перевес и нарушение механизма сдержек и противовесов во власти страна уже наблюдала во время событий на Донбассе.

Ответы на поставленные выше вопросы легко найти в интервью российского лидера Bloomberg. За вопросом о допустимости турецкой интервенции скрывался тезис о необходимости возобновления переговоров по Турецкому потоку. То есть опять в основе всей российской дипломатии лежат газовые интересы.

СДЕЛКА ПО СИРИИ С АМЕРИКОЙ И ОЧЕРЕДНОЕ МОЛЧАНИЕ РОССИИ

В сентябре Россия и США объявили о пакете договоренностей. Общественности была представлена лишь их часть: перемирие, доступ гуманитарной помощи в Алеппо, в случае успеха этого создание Объединенного центра по координации. Ключевым пунктом, о котором писали западные СМИ, должно стать сдерживание Россией Асада от бомбардировок по позициям Аль-Нусра и другой оппозиции.

Примечательно, что на Западе в СМИ это событие освещалось не как соглашение или договоренности, а исключительно как «сделка России с США». Сам Керри говорил о том, что она достигнута на основе «взаимного интереса». По заявлению сирийской оппозиции всё бремя ответственности легло на Россию, влияние которой было единственным способом «заставить режим Асада подчиниться». Из данной формулировки уже вытекает, что всё последующее проходило в рамках давления на Асада.

Рассуждая о совместных соглашениях, российский лидер главной проблемой обозначил отнюдь не политическую судьбу Асада, для него это решенный вопрос, а разграничение оппозиции. Хотя мы и не знаем, какие были приняты соглашения по Сирии, в любом случае можно сказать однозначно, что в них для Асада нет места. Иначе бы США эти соглашения не подписали. 16 сентября Керри, отвечая на слухи о том, что в ходе переговоров Вашингтон обсуждал с Москвой сценарий сохранения власти Асада, заявил, что «наша позиция остается неизменной: мы не понимаем, как можно достичь мира, как в Сирии может воцариться мир, если Асад останется?.. Я не представляю, как он может компенсировать сбрасывание бочковых бомб на головы своих граждан, пытки и проведение газовых атак против своих граждан».

Россия уже давно выразила свою позицию по вопросу судьбы Асада, когда подписала резолюцию по Сирии, в которой были зафиксированы положения о создании в Сирии нового правительства, новой конституции и проведении выборов, но ни слова не было о возможности Асада быть переизбранным. Никаких гарантий для Б.Асада Россия не предусмотрела. Но заложила подрывной механизм его устранения. Да и защищать Асада Россия не стала, когда во время обсуждения сделки Керри публично обвинил Асада в том, что его авиабомбардировки являются главной причиной жертв среди гражданского населения и миграционных потоков. Различие позиций США и России в том, что первая стремится убрать Асада немедленно. А вторая проводит политику ожидания «естественных изменений внутри» (Путин в интервью Bloomberg). Но в конечном итоге результат будет одним — Сирия без Асада.

А затягивание вполне можно объяснить стремлением России сохранить с Западом хоть какую-либо проблемную повестку, в рамках которой будут проходить двусторонние переговоры.

Текст этих договоренностей по настоянию США так и не был опубликован. Хотя ранее президент говорил в интервью, что «в ближайшее время можем уже о чём-то договориться и предъявить мировой общественности наши договорённости», свои слова он нарушил. Мир не узнал о сути договоренностей под предлогом того, что третья сторона может их использовать, чтобы нарушить баланс. И в этом США правы.

Если бы Тегеран или Дамаск узнали точно, что судьба Асада уже решена, они сделали бы все возможное, чтобы изменить исход. Но пока для них сохраняется слабая надежда на то, что с Сирией Россия не поступит так, как поступила с Югославией, Ливией и Донбассом. Да и сам характер обсуждения указал на то, что за снятие санкций Москва готова повторить донбасский сценарий для Дамаска: Лавров во время уже почти достигнутых договоренностей осудил «высокомерные санкции» США, как бы намекая, что пока США ждут результатов по Сирии, Россия ждет результатов по санкциям. Да и в назидании США был опыт февраля, когда первоначальные договоренности по прекращению боевых действий по их убеждению были нарушены в результате действий России, которая применила тяжелую артиллерию в Алеппо, чтобы помочь Асаду. Однако тогда США после соглашения не пошли на снятие санкций, в итоге и Кремль не стал соблюдать соглашения. На этот раз в Вашингтоне уже звучит скептицизм относительно будущего этой сделки. США принимает факт перемирия и возможности доставки гуманитарной помощи, но не рассматривает возможности дальнейшего сотрудничества и координации деятельности с Россией, увязывая все это с необходимостью отстранения Асада от власти.

Российская стратегия в отношении Сирии давно остается непрозрачной как для Асада и Ирана, так и для американских партнеров, да и самих россиян. Но все больше Россию и Сирию воспринимают в связке — оказывающий влияние и подчинявшийся актор, а соглашения России с западной коалиций уже не называют иначе, как сделкой. Но, даже говоря о сделке, стоит помнить, что на кону стоят не интересы США и интересы России, а интересы США и интересы Газпромии. Каким в мире становится реноме страны, проводящей подобную политику? Вопрос риторический.

Подпишитесь на нас Вконтакте, Facebook, Одноклассники