Свергнуть Путина можно только одним путем

Заместитель генерального директора крымско-татарского телеканала АТР, журналист Айдер Муджабаев в первой части интервью «Апострофу» рассказал, чего ожидать от Владимира Путина в следующие шесть лет его правления, что может заставить президента России поменять свою политику, какие действия предпримет Кремль на Украине, почему не стоит возлагать надежд на российскую оппозицию, возглавляемую Алексеем Навальным, и как Запад может «удушить» режим, который сейчас правит в РФ.

Айдер Муджабаев: Ту же самую, что всегда проводил. У Путина нет ни одной причины менять свою политику. У него все получается, я не вижу у него никаких особых проблем. Он захватил Крым, захватил и удерживает часть Восточной Украины. Санкции, конечно, влияют, но они очень малы по сравнению с общим объемом экономики и по сравнению с теми деньгами, которые страны Европейского Союза отдают за газ и нефть. Эти санкции упрощенно выглядят так: на тебе 100 гривен, а гривну я себе оставлю, накажу тебя.

По большому счету у Путина все получается, народ его любит, народ достаточно сытый, особенно в городах. Он воюет со всем миром: «Мы одни против проклятого Запада». И в идеологическом плане у него все нормально. В общем, я пока у него проблем не вижу. Я, конечно, понимаю, что это все плохо закончится. Но пока мир усилий не приложил, чтобы Путин начал менять свою политику, он будет продолжать то, что делает.

— Когда введут эмбарго на газ и на нефть. Ровно с этого момента все закончится у Владимира Владимировича. Эта страна живет за счет западных денег. Современная Россия — это содержанка Западной Европы. Как только содержанку перестанут содержать, она станет нищенкой. А что происходит с нищей Россией, мы знаем по 80-90-м годам: очереди за едой, гуманитарная помощь, идут на все условия Запада, тут же проходит какой-то верховой переворот, уже никто лидера не защищает, потому что он не приносит добычу в пещеру. И все так и будет, если не будет войны.

— В первую очередь с Украиной, конечно, потому что она наиболее лакомый кусок для путинского менталитета, ведь без Украины империя невозможна.

— Зачем вести открытую? Они тут содержат практически все телекомпании, имеют кучу своих агентов. Вот такой сейчас гибридный этап войны, который начала ощущать на себе Европа. Посмотрите, что сейчас говорят чиновники в Германии и во Франции: до них дошло, что идет направленное информационное вторжение. Здесь то же самое — вялотекущая война на востоке, оккупация Крыма, информационная война внутри страны с расчетом на то, что на следующих выборах придет к власти более приемлемый для Москвы человек. Они этого не скрывают сильно, говорят даже: «Нам нужен на Украине человек в качестве президента, который заложит основы для смены курса». Смена курса — это капитуляция под лозунгами мира, консервация ситуации на востоке, как в Молдавии с Приднестровьем. А Крым просто забыть. Ритуальные завывания о том, что Крым — это Украина, из уст наших пропагандистов, если их так можно назвать, всем надоели, потому что по сравнению с российскими они страшно неэффективны. Вот такая идея у России. Но, я думаю, так не выйдет по многим причинам.

— Да, я думаю, у них не получится своего кандидата продвинуть.

— Я не могу таких ярлыков вешать, но я думаю, что есть как минимум два-три кандидата, с которыми они смогут договориться о мире [на Донбассе].

— Не только Оппоблок. Есть у Владимира Владимировича давние политические партнеры, с которыми можно решать вопросы, которые ни разу его не критиковали лично, что для него очень важно. Вообще очень легко отличить по-настоящему антироссийского политика от не по-настоящему. Для российской системы власти, для Путина очень важно, чтобы его лично не оскорбляли. Если украинский политик лично не говорит о Путине очень жестких вещей, будьте спокойны, значит, человек к диалогу готов. Так эта система устроена.

— Но не все имели очень близкие. Не все с ним деньги делили, например, а это сакрально.

— Но и кроме нее есть. Слушайте, у нас тут с российским бизнесом столько связано, а весь российский бизнес связан с властью, так что тут могут выскочить партии из любого угла. Мы же до конца не знаем, кто есть конечным бенефициаром партии, телекомпании и так далее.

— Нет, они, конечно, ни в чем не сильны. Это карманная бестолковая оппозиция. Навальный свою роль выполнил в российской истории. Это сейчас никто не признает, за поребриком будут в меня кидаться. Но пройдет пару лет — и все, что я говорю, станет ясно. Навальный низвел российскую оппозицию со стотысячных маршей против войны с Украиной времен Бориса Немцова до тысячи человек, среди которых даже нет участников тех акций. Тысячу человек молодежи, которых он выводит на площади, тут же забирают, сажают — и на этом все прекрасное заканчивается. Есть же разница? Значит, что-то не так в этом королевстве.

— Тут много чего. Это страх, вполне реальный, осязаемый страх, это соглашательство лидеров оппозиции. Если вы заметили, они очень жестко критикуют Медведева, но очень мягко критикуют Путина. Они говорят: «Конечно, Крым аннексирован незаконно, но мы вам его не вернем обратно. Вот такие мы. Мы из воровской семьи. Папа домой принес ворованное, но мы же по понятиям живем. Как вор может отдавать украденное? Да, папа вор, а мы дети вора, маленькие воришки». Они на самом деле ничего не значат. Собчак просто управляют из Кремля как джойстиком. Навальный тоже управляется. Я в этом абсолютно уверен. Каким образом — я не знаю, но у меня ощущение есть.

Я все-таки помню времена революции 1991 года и перед этим пару лет. Вот в этих [современных] лидерах я искренности не вижу. В тех я видел — даже в бывшем секретаре обкома Ельцине было человеческое, он рвал, нервничал, он был человеком. Здесь во главе так называемой оппозиции находится Навальный, абсолютный мизантроп, человек, не любящий людей в принципе, человек в себе, человек, не способный вступать ни в какие союзы и коалиции, человек, любующийся собой в зеркале все время. Он не может априори быть лидером никакой революции. Думать об этом вообще не имеет смысла.

Революционная ситуация там если и созреет, то только тогда, когда экономически Россия будет такая. Есть очень хорошая книга питерского профессора Валерия Возгрина «История крымских татар». Достаточно прочитать предисловие к ней, чтобы все понять про Россию. Россия живет по принципу первобытного племени, русской крестьянской общины. Она ничуть не изменилась. Да, она стала богаче, они стали носить западные вещи, гаджеты в руках, но психология осталась та же самая.

Психология крестьянской общины, по версии Возгрина, такая: мораль в отношении других не действует вообще. Вот это «мы взяли Крым незаконно, но мы вам его не отдадим» — как раз такая мораль. В прежние времена община нанимала сторонних батраков и спокойно их кидала на деньги, потому что в отношении других мораль не действовала. В отношении украинцев мораль не действует. Сирийцы — не люди, мы на них просто испытываем оружие. Украинцы — это вообще кто такие? Как покойный Табаков говорил, это же «убогие люди».

И у этой общины есть один важный момент: в ней вождь имеет абсолютную власть, он казнит и милует. Почему они любят Сталина, Ивана Грозного? Потому что те имели сакральную силу над людьми, им не нужен был суд, они просто на глазах рвали. Но есть один нюанс: в этом племени вождь должен постоянно что-то приносить в пещеру, должен их кормить какой-то свежей добычей.

И пока Путин им все приносит — и моральное удовлетворение, и материальное. Русские разожрались, они нормально живут, до сих пор богаче украинцев, несмотря на все санкции.

Что нужно, чтобы они его свергли? Свергнуть его могут только верховым переворотом. По-другому ничего не будет. Нужна десакрализация, чтобы этот Акела промахнулся. Не нужно давать им Чемпионаты мира ни по каким видам спорта, нужно их обкладывать со всех сторон и душить экономически. Это станет возможно, когда Запад поймет, что это нужно, иначе просто будет война, уже горячая, настоящая, что единственная альтернатива ей — это экономическое удушение, и когда он системно займется экономическим удушением России, без сантиментов. Когда у них в магазинах все пропадет и когда — главное — вождь не сможет платить деньги своим опричникам. Там же орды полицейских, которые прекрасно живут. У этих полицейских, которые бьют людей на площади в Москве, зарплаты по 3-4 тысячи долларов. Да они будут этот режим защищать до последнего. Плюс чиновники, их семьи, прокуроры, тюремщики, кто угодно. Пока у них есть деньги на это, пока вождь красивый на коне приносит добычу и кидает в толпу и периодически еще кого-то убивает.

Кстати, Путин не очень кровожадный к своим. Он особо никого не казнит, он просто показывает место, и все. Но при этом он силен как ментальная сущность, для русского человека сакральная.

В марте 1991 года на референдуме в СССР все высказались за сохранение Советского Союза. А в августе 1991-го года произошел верховой переворот — и в итоге никто не вышел защищать Советский Союз, всем стало все равно. Это были одни и те же люди. Так же и в России — власть пошатнется, когда фюрер будет казаться никем, неуспешной личностью. Тогда просто выйдет тысяча человек, сменит эту власть, будет элитный верховой переворот. Они эту власть просто закуют в наручники и отдадут Западу в обмен на еду. И никто не выйдет, как никто не вышел защищать СССР, никто не вышел за эту Компартию. Она была десакрализована.

И главный показатель еще — про Путина нет анекдотов. Нет уничижительных анекдотов. Все анекдоты про Путина, которые сейчас слышим, это анекдоты типа — Путин открывает дверь холодильника и говорит: «Ну что, холодец, трясешься?» То есть это анекдоты про Сталина, про сильную личность. А когда СССР подходил к концу, анекдоты про власть были смешные, их высмеивали как каких-то неудачников. А сейчас у него все удачно пока. Но это все в руках Запада. Захотят — за год задушат.

— С «Северным потоком — 2» вопрос не решен еще, нельзя сказать точно, что он обязательно будет построен. Это проект политический для Москвы. Я думаю, что украинская дипломатия сумеет поработать. Дай Бог ей успеха, не все от нее зависит, но она работает по крайней мере, объясняя, что это значит.

Но, конечно, это тяжело. Я во Франции был недавно, разговаривал с французами. Там человек в МИД сидит, я говорю ему: «Ну вы же понимаете, что такое Россия? Макрону выборы подтасовывают, откровенно раскалывают общество, пропаганда. Вы это понимаете?» «Да, но, понимаете, у нас компания „Тоталь" добывает нефть в России, мы хотим, чтобы наши деньги работали». «Но вы определитесь, потому что ваши деньги непременно будут работать, но не только на вас. Они будут работать на Путина».

Эта история в чем-то похожа на предвоенную, когда все вроде бы с Гитлером соперничали, но Сталин поставлял ему зерно, Запад еще что-то поставлял, и все себя с ним так вели. В итоге вырастили монстра, а потом не знали, что с ним делать, и положили кучу народу. Я надеюсь, что до этого не дойдет, все-таки на каком-то этапе остановится.

Нынешняя Россия намного слабее, чем Советский Союз. Она критично зависит от Запада, она сама вообще не может существовать. У нее 97% поступлений в бюджет — это деньги за нефть и газ, еще 3% — за лес. Достаточно просто это не покупать — и все, инфляция будет тысячами процентов исчисляться. Рухнет вся финансовая система. Россия настолько вплетена сейчас в западный мир, она не Северная Корея, она не сможет существовать вообще. Но пока это никому не надо. Пока французы хотят денег из фирмы „Тоталь" получать. Немцы хотят «Северный поток — 2». Французские фермеры хотят продавать сыр. У них есть депутаты, а с этими депутатами работают российские эмиссары, которые говорят, что нужно снять санкции с РФ. А RT, 150 человек в офисе в Париже, на французском языке рассказывает, как важно налаживать отношения с Россией, как это традиционно для Франции — иметь дружеские связи с Россией.

— Они и влияют на самом деле. Если бы не Штаты, я даже не знаю, что бы было вообще. Но в Штатах тоже система разлажена. Трамп — это для американского государства невеселая история. В Белом доме, как они говорят, все время дверь открыта, то есть он все время меняет кадры. Он непоследовательный во многих вещах.

Зато популярность его растет. Трампизация мира, конечно, фантастична, когда избирают таких несистемных политиков. Очень тяжело с Трампом иметь дело, американцам тоже. Но, конечно, там ему не дадут совсем развязаться. Я думаю, если бы у Трампа была полная свобода решений, он давно бы уже с Путиным поделил мир пополам, и они бы уже с блондинками выпивали на яхте. Думаю, так бы было. Но эта чертова Америка не дает ему так сделать.

— Будут, но вопрос в том, что мы теряем время. А чем это закончится, всем понятно. Этой России не будет, она не может существовать в таком виде. Это искусственная система, которая просто держится на нефтяных сверхденьгах. Это наркоман, накачанный наркотиками.

Вопрос — когда. Но это зависит не от нас вами, а от людей, у которых есть коммерческие интересы. Такие люди есть и на Украине. Когда мы требуем от Запада санкций, Запад резонно указывает: а почему у вас бизнес с Россией?

Когда блокада Крыма началась в 2015 году, думали, что шутка и что потом будут пускать. Но никого не пустили. До сих пор никого не пускают. Уже правительство запретило, президент запретил. Теперь они возят через Харьков вокруг ОРДЛО. Россия дает украинским производителям таможенные льготы, чтобы они этот круг делали до Крыма, чтобы они туда завозили, в Крыму хороший спрос на украинскую продукцию, там люди хотят украинскую еду. И под видом Крыма куда угодно везут. Торговля идет активно, очень многие в нашей власти завязаны с русскими. Когда половина недвижимости в Киеве принадлежит русским, это все равно, если бы пол-Москвы Гитлеру принадлежало в 1943 году. Такая у нас гибридная война.

Конечно, это не может не коррумпировать часть элиты. И тут главное, что мы до конца не знаем, кто за, а кто против русских. Я вот смотрю иногда на людей, которые называют себя националистами. И иногда у них сходятся мысли с теми людьми, которые, казалось бы, их полные враги. С такими, как [нардеп Михаил] Добкин, например. Вы знаете, что у Добкина и у националистов есть единая позиция по одному вопросу — это вопрос, что Украина не должна поддерживать крымских татар. Именно это нужно Кремлю. Расскажите, кто здесь предатель?

Россия добивается, чтобы в резолюции ООН по Крыму, где идет речь об аннексии, войне, не было двух слов. Два слова смущают Россию, и она через страны типа Греции и Кипра убирает эти два слова. Знаете, какие? «Коренной народ». Они понимают, что признание крымских татар коренным народом и борьба за территорию проживания коренного народа сильнее, чем просто борьба за абстрактную территорию, которую русские объявили своей. А так называемые националисты и товарищ Добкин говорят: никакой поддержки крымским татарам, никакого переделывания АРК в крымско-татарскую автономию на основании права крымско-татарского народа на самоопределение в составе Украины. Это же элементарно. Но вот эти «прекрасные ребята» и Добкин хором поют против крымских татар. Все, как до войны, ничего не изменилось. До войны крымские татары были врагами у режима Януковича — и сейчас враги, оказывается. Надо же!

Для Кремля это просто конфетка. Что касается Крыма, их главный страх не в том, что не признают аннексии. У стран бывают конфликты, вон сколько лет этой всей истории с Кипром. А если речь идет о расовой дискриминации, о вытеснении населения и о преследовании коренного народа — эта история сильнее, чем если просто я у тебя землю отобрал. На это все даже могут закрыть глаза. А вот на этнические преследования — нет. Это позиция в 10 раз сильнее для возвращения Крыма. И именно ей противодействуют Добкин и почему-то украинские националисты. Что же так крымские татары досадили, они вообще на оккупированной территории находятся, Крым уже потерян. Если вы так рассуждаете, что крымские татары вам не нужны, то де-факто Крыма нет сейчас под контролем Украины. Что вы потеряете, если поддержите крымских татар? Ничего. Значит, они работают на Россию. Ведь потери могут быть только у России, если они начнут поддерживать наши стремления к своим правам как коренного народа.