The National Interest: Начнет ли Украина новый диалог с Москвой?

Существует ли такая возможность, что Украина начнет все заново — в борьбе с коррупцией, в реализации реформ и в диалоге с Москвой? Опросы показывают, что такой курс действий поддерживает подавляющее большинство избирателей, проголосовавших за Владимира Зеленского на президентских выборах.

В четверг в Центре национальных интересов (Center for the National Interest) состоялась дискуссия по вопросу о том, сможет ли Зеленский превратить свой успех на выборах в прорыв на переговорах с Россией.

Среди участников дискуссии были старший политический аналитик исследовательского центра РЭНД Сэмюэл Чарап (Samuel Charap), работавший в администрации Обамы в отделе политического планирования, доцент факультета международной службы Американского университета Кит Дарден (Keith Darden) и редактор «Нешнл Интерест» Джейкоб Хейлбранн (Jacob Heilbrunn).

Модератором на этом мероприятии был вице-президент Центра национальных интересов и его директор по исследовательской работе Джордж Биб (George Beebe), который в прошлом возглавлял российское направление в аналитическом отделе ЦРУ, а при Джордже Буше работал помощником в Белом доме.

Он продолжил: «Во многом эти выборы опровергли карикатурное изображение Украины и здесь [в США], и в европейских столицах, согласно которому эта страна, сплотившаяся в своем сопротивлении России, занимающаяся национальным строительством, возрождающая свой язык, создающая объединенную, автокефальную и отдельную от Москвы православную церковь и изо всех сил старающаяся отделиться от Российской Федерации, не желает уступать ни пяди в вопросах своей территориальной целостности, как и в других вопросах, где возможен компромисс с российским агрессором».

Вместо этого, сказал Дарден, мы видим, что у украинского народа сохраняется положительное отношение к России и остаются «братские» чувства к россиянам. Чтобы подтвердить данное заявление и внушить доверие к действиям Зеленского по примирению с Россией, Чарап сослался на опросы общественного мнения, проводимые на Украине, которые говорят о смягчении взглядов украинского народа.

По словам Чарапа, майский опрос показал, что «75 процентов украинцев за прямые переговоры с Россией о восстановлении мира в Донбассе», а «55 процентов за прямые переговоры с лидерами сепаратистов по тому же вопросу». Дальнейшие опросы показывают, что «65 процентов респондентов считают необходимым пойти на компромиссы ради восстановления мира и возврата утраченных территорий», а «около 50 процентов украинцев за предоставление автономии сепаратистским регионам в целях урегулирования кризиса». Это, отметил Чарап, является «одним из условий Минских соглашений».

Но хотя Зеленский победил на выборах, пообещав курс на компромисс с Россией, и общество его твердо поддерживает, есть другие проблемы, которые ограничивают ему свободу политических действий. Вспомнив случай, когда украинский министр иностранных дел отверг российское предложение провести переговоры о судьбе украинских моряков, задержанных в Керченском проливе, и не проинформировал об этом президента, Чарап сказал, что Зеленский «не вполне контролирует собственное правительство». Такое чувство вседозволенности существуют не только в украинском МИДе, но и в парламенте, который называется Верховная Рада. Поскольку Рада нынешнего состава была избрана при прежнем президенте Петре Порошенко вскоре после протестов Евромайдана в 2014 году, Дарден говорит, что сейчас она «совершенно не представляет интересы и точку зрения населения, а на следующих выборах 21 июля почти все депутаты лишатся своих мест».

Но пока такая внутренняя динамика снижает эффективность работы Зеленского и создает в Москве ощущение, что этот украинский руководитель не в состоянии вести переговоры о фундаментальном изменении текущего положения дел, хотя ближе к концу лета у него появится такая возможность. Далее, отмечает Чарап, Россия понимает, что по большинству ключевых вопросов внешней политики позиции у Зеленского «в основном такие же», как и у его более антироссийского предшественника. При Зеленском позиции Украины не изменились: она по-прежнему хочет вступить в ЕС и НАТО, обеспокоена внешней политикой России и выступает против российско-германского трубопровода «Северный поток — 2».

Подняв вопрос о представлениях Европы и о ее отношениях с Украиной, Хейлбранн сказал, что уверенности у Зеленского должно поубавиться, поскольку Европа недавно начала процесс сближения с Россией. По мнению Хейлбранна, движущие силы такой реинтеграции носят двоякий характер. Во-первых, возвращение Москвы в Совет Европы показало, что некоторые европейцы, прежде всего французы, немцы и итальянцы, хотят улучшить отношения с Россией и возобновить двустороннюю торговлю. Приведя в качестве примера Германию, Хейлбранн сказал: «87 процентов членов Российско-германской внешнеторговой палаты хотят, чтобы Меркель играла более активную роль в развитии экономического сотрудничества с Москвой».

Второй движущей силой являются США и администрация Трампа. По словам Хейлбранна, высказывания Дональда Трампа в адрес европейских союзников США, скажем, его заявление о том, что Германия стала «заложницей России» из-за «Северного потока 2», заставляют некоторые государства Европы тихо добиваться большей независимости от Америки. По словам Биба, примеру Германии и Франции, которые позволяют России возвращаться в европейскую политическую архитектуру, теперь начинают следовать Соединенные Штаты. «Несколько месяцев назад президент Трамп отменил запланированную встречу с президентом Владимиром Путиным из-за того, что Москва задержала украинских моряков, сказав при этом, что не станет встречаться с Путиным, пока эти моряки не будут освобождены. Тем не менее, эта встреча все равно проходит, хотя Россия продолжает их удерживать».

Отметив, что Россия имеет чрезмерное и решающее влияние на действующих в Донбассе украинских сепаратистов, работавший вместе со спецпредставителем США по Украине Куртом Волкером сотрудник Госдепартамента Кристофер Андерсон (Christopher Anderson) спросил: «Что еще можно сделать для обеспечения мира [между Россией и Украиной]… с учетом того, что цель России состоит в сохранении автономных донецкой и луганской республик и в получении права вето на внешнюю политику Украины?»

Касаясь односторонних действий Украины, которые продвинут данный процесс вперед, Чарап отметил, что особый статус Донбасса в действительности имеет целью «децентрализацию власти во всех регионах Украины». Отметив, что украинцы с 1990-х годов говорят о необходимости такой децентрализации во всем, что не относится к внешней политике, он сказал, что более децентрализованная система на Украине будет лучше соответствовать положениям предлагаемого урегулирования в Донбассе. В противном случае, предупреждает Чарап, «совершенно асимметричная, почти конфедеративная структура, в которой два региона страны будут иметь права, абсолютно несоразмерные с правами остальной страны», окажется нежизнеспособной.

Отвечая Андерсону, президент Центра национальных интересов Дмитрий Саймс, разговаривавший на прошлой неделе с официальными лицами в Москве, заметил:

«Я считаю, первое, что могут сделать Соединенные Штаты, — это изучить степень гибкости России или отсутствие таковой. Для этого вам вместе с Куртом Волкером надо поехать в Москву. Русские пусть без особой радости, но с уважением относятся к послу Волкеру… и я думаю, они посчитают очень важным то обстоятельство, что он приедет в Москву и станет выяснять, в какой степени Россия готова к серьезному разговору. Я думаю, что сегодня Россия занимает очень жесткую позицию… потому что не верит в возможность договориться. При Порошенко они абсолютно в это не верили. А сейчас, как мне кажется, появляется такая возможность. Не знаю, насколько это реально, и достаточно ли этого для заключения какого-то соглашения, но почему бы не поговорить с ними?»

Если Зеленский действительно за примирение с Россией, то он должен положительно отнестись к действиям Вашингтона по поиску дипломатических возможностей.