Целью Путина не было избрание Трампа

Мало кто сомневается, что Россия активно стремится поставить под сомнение легитимность американского правительства, его способность предпринимать какие-то действия и единство его целей. Существует множество вполне обоснованных подозрений, как далеко российское правительство и его агенты намеревались или пытались зайти, когда Кремль принял решение вмешаться в американские выборы 2016 года. Существуют весьма весомые подозрения, что этот процесс набрал обороты, и Америка раскалывается теперь сама по себе без какой бы то ни было внешней помощи со стороны России.

Во многом здесь виновато так называемое «Досье на Трампа», собрание зачастую сомнительных и сенсационных голословных утверждений о бывшем кандидате в президенты, которое подготовил бывший офицер британской разведки Кристофер Стил (Christopher Steele). Действуя сначала по заказу республиканцев-противников Трампа, а потом демократов, Стил собрал досье, результатом которого стал одиозный портрет бесконечно жадного, безнравственного, бесперспективного кандидата, представлявшего огромный риск для политических и государственных институтов Америки.

В целом, досье довольно точно характеризует склад президента США. Проблема состоит в том, что приведенные в досье подробности о предполагаемых связях Трампа с Россией часто вызывали вопросы и даже могли быть опровергнуты. Стил, бывший агент-связной, не посещавший Россию с конца 1990-х годов, удивительным образом приводил слова многочисленных источников с невероятными возможностями доступа, в том числе, членов руководства Кремля. Русские, сообщалось в досье, годами обрабатывали Трампа как политического агента влияния (это предполагает, что они обладали поразительным даром предвидения), но потом все же передали эту секретнейшую из программ в руки любезного, но не всегда особенно сдержанного пресс-секретаря Владимира Путина, Дмитрия Пескова.

Проблема «Досье на Трампа» состоит в том, что это вполне узнаваемый продукт особой среды: если провести пару вечеров в барах, где проводит свободное время московская блогосфера, вы услышите примерно такой же набор баек о Путине и его президентской администрации. Ближайшее окружение Путина — тайные геи; сам Путин — педофил; в стране произошел «стремительный государственный переворот», в результате которого Путин остается лишь номинальным руководителем страны. Москва является плодотворной почвой для теорий заговора, так как она бесконечно далека от здорового или открытого общества: решения принимаются в весьма узком и находящемся под пристальным контролем кругу, законодательная власть является безмолвной карикатурой на парламент; «публичные слушания» находятся под неусыпным руководством; даже такие институты власти, как министерство иностранных дел, утратили реальное влияние на политику. В такой обстановке все сплетничают, спекулируют, конкурируют за самые лакомые обрывки бесед у самовара. Сплетни, которых полно в «Досье на Трампа», — расхожая валюта в Москве, хоть и весьма незначительная их доля связана с какими-то властными кругами, не являющимися плодом воображения его автора.

Любой опытный наблюдатель учится просеивать сплетни на предмет полезных ключей, скрывающихся порой в замысловатых витках фантазии. Однако автор «Досье на Трампа», похоже, кропотливо переписывает все россказни, подходящие к более общему сюжету о глобальной схеме Кремля по возведению Трампа на пост президента США.

Следствием досье стала не только фатальная переоценка Кремля, но и столь же фатальное преуменьшение его роли. Вопреки расхожим клише о русских, Путин отнюдь не стратег. У него нет тщательно просчитанных долгосрочных схем, распланированных на десятки ходов вперед. Он и его люди привыкли импровизировать и не упускать подворачивающихся возможностей. Они пытаются создать множество рычагов воздействия и никогда не знают, какие из них могут оказаться полезными, а какие нет. Они пользуются тем, что могут проводить свои операции тайно, нарушать правила, действовать, не беспокоясь о надзоре со стороны законодательных органов или о конституционных мелочах.

Они прекрасно понимают свое ремесло. Они опасно не разбираются в функционировании западных демократий. Дело не только в том, что российские попытки вмешаться в выборы в Европе, от Австрии до Франции, обеспечили проигрыш российских фаворитов; эти действия привели также к дистанции с такими прежними партнерами, как Ангела Меркель, и подтолкнули ранее расколотое русскоговорящее меньшинство в Прибалтике к лояльности существующей там власти.

Гипотеза о том, что этот заговор готовился годами, весьма сомнительна: один за другим люди, занимающиеся внешней политикой России, ее национальной безопасностью, и экспертное сообщество в прошлом году говорили мне, что нет никакой вероятности того, что Трампа изберут на президентский пост. Приведу показательный пример того, как члены российского истеблишмента переворачивают все с ног на голову, предполагая, что западная демократия похожа на российскую псевдодемократию: один человек легкомысленно убеждал меня, что «американский истеблишмент не позволит, чтобы это произошло».

Зато русские, как и почти все в мире, «знали», что президентом станет Хиллари Клинтон (Hillary Clinton); в отличие от представителей западных СМИ и политических кругов, русские видели в Хиллари Клинтон угрозу. В кремлевском мировоззрении Клинтон — ястреб из числа интервенционистов, ярая сторонница американской «гибридной войны», политики смены режима при помощи подрывной деятельности и тщательно срежиссированных и оркестрованных народных протестов. Украинский Майдан, другие «цветные революции» постсоветской Евразии, «арабская весна» и антиасадовские протесты в Сирии, — с точки зрения Москвы, все это было сделано в США и с благословения Хиллари Клинтон.

Целью вмешательства Кремля в президентскую кампанию 2016 года не было добиться избрания предположительно безнадежного в избирательном отношении Трампа, а вставить палки в колеса Хиллари Клинтон. Пока патриотически настроенные балаболы в парламенте открывали шампанское, узнав о победе Трампа, серьезные политические стратеги в Москве были, скорее, шокированы. Целью организованной Кремлем кампании по дезинформации было расшатать позиции президента Клинтон, отвлечь ее, не дать ей возможности получить политический консенсус на ущемление российских интересов, к которому, как предполагали в России, она стремилась. Вот почему надо было мутить воду на ее территории. Поднять вопрос о ее легитимности. Зажечь десятки политических костров, чтобы выбить ее из игры еще до того, как она сможет даже задуматься о внешней политике.

Такого рода разнонаправленная кампания по локальной дезинформации — а не единственный заговор, направленный на достижение конкретной цели, — это методы, на которых в последнее время Россия специализируется. Кремль практикует то, что я называю «авторитарным антрепренерством», вместо беспощадного централизованного командования и контроля, свойственного советской модели. Путин и его окружение намечают в общих чертах желаемую схему развития событий, и их агенты стремительно несутся воплощать эти желания. От журналистов до пресс-агентств, при помощи дипломатов и шпионов, экспертов и хакеров, агенты российского правительства занимались подрывом легитимности и последовательности позиций Соединенных Штатов.

Подход Кремля к информационной войне и подрывной деятельности жертвует возможностями авторитарного государства сосредотачивать свои ресурсы на единой стратегической задаче. Он может также привести к двойной трате сил и даже к братоубийственным конфликтам — таковы сегодняшние попытки представить современную Украину как государство, контролируемое одновременно евреями и нацистами. Однако, позволяя Кремлю использовать в качестве оружия творческое воображение его агентов и союзников, эта продиктованная сверху (но, на самом деле, неконтролируемая) форма враждебной деятельности создает задачу, которая зачастую слишком неконкретна, чтобы противник мог ее предсказать или оказать ей сопротивление. Это не огромная белая акула информационного пространства, которой управляет московский «центр», это стая пираний: пока ты от них отбиваешься, остальные сжирают плоть с твоих костей. В чем смысл «развенчивания мифов» или «фактчекинга» ложных слухов и надуманных историй по одному, когда ни один из этих сюжетов не играет существенной роли для достижения глобальной цели, а при этом новые размножаются десятками?

Кремлевское вторжение 2016 года в информационное пространство Соединенных Штатов было направлено на ослабление Вашингтона, а не на определение, кто будет жить в Белом доме. Целью Кремля было не выиграть политическую битву, а сделать ее как можно более кровавой и Пирровой, спровоцировать максимальный раскол в обществе, то есть превратить выборы в полный бардак. Свобода слова, свобода мнений, возможность достижения консенсуса — все то, что составляет величие демократии, по мнению России, является уязвимыми местами, которые можно использовать во время организованной сверху информационной войны. Объективная истина оказалась захоронена под завалом слухов, лжи, полуправды, фальсификаций и теорий заговора. Существующие социальные, политические и расовые линии раздора были использованы и вскрыты, часто поддерживая обе крайности одновременно.

Поскольку цель была не так проста, как избрание Трампа, а состояла в том, чтобы ослабить последнюю мировую супердержаву, то кампания, безусловно, еще не окончена. Напротив, она может воспользоваться разномастным влиянием президента Трампа. Некоторые российские информационные бойцы и их удобные жертвы пытаются теперь дискредитировать Трампа, нанося вред таким образом государственным институтам и по совместительству уже сомнительному глобальному лидерству Америки. Другие же, напротив, оказываются в числе ярых его сторонников, особенно, в тех вопросах, где выступление в пользу Трампа может стать способом расшатать доверие к американскому разведывательному сообществу, которое само по себе было расколото и ввязалось в борьбу.

Это мнимое разнообразие целей может смутить, но его не так уж трудно понять. Как только московский телеканал RT предложил вещательную платформу крайне правым демагогам и техасским сепаратистов, а также левым сторонникам движения «Occupy» и активистам, выступающим за Палестину, его политические и секретные кампании стали подрывать основы борьбы за предоставление равных возможностей: на вечеринку приглашаются все желающие! Утечки о Трампе из разведсообщества демонстрируются как доказательство того, что таинственный «силовой блок» подрывает демократическую волю народа. В то же время сам Кремль публикует фотографии, сделанные российским корреспондентом в Овальном кабинете (к сожалению Белого дома), и, как сказал в беседе со мной один московский источник, они «будут дразнить демократов, пока не сожгут Белый дом, лишь бы достать Трампа».

Настоящая трагедия, с точки зрения Запада, состоит в том, что страсть к теориям заговора и полярным позициям может стремительно набрать обороты. Америку разрывают на части, главным образом, сами американцы, они делают это, считая своим патриотическим долгом противостоять Москве. Другие являются сторонниками Трампа, они возмущены тем, что они считают заговором, оскверняющим их героя и ослабляющим Америку. И те, и другие правы. И те, и другие упускают из виду более масштабную цель кампании, где они служат невольными агентами влияния. Урон, который они наносят друг другу и политическим и государственным институтам, — это именно то, чего добивается Кремль, самостоятельно развивающегося процесса, разъедающего демократические основы страны и снижающего стремление к компромиссу и консенсусу, без единой новой хакерской атаки, утечки или операции по дезинформации.

В то же время Кремль также понимает, что ему следовало соблюдать большую осторожность в постановке целей. Велик соблазн предположить, что русские теперь расслабляются, похрустывают попкорном и с удовольствием наблюдают происходящие в Америке события. Однако, по правде говоря, они обеспокоены.

Я был в Москве, когда химическая атака Дамаска, — или, по крайней мере, телевизионные сообщения о ее последствиях — вынудила Трампа решиться на запуск крылатой ракеты по сирийской авиабазе Шайрат. На следующий день, один из представителей российского министерства иностранных дел был откровенно мрачен в своем заявлении, что оправдались все их худшие опасения: теперь им предстояло иметь дело с американским президентом, который может изменить и изменит государственную политику США в совершенно непредсказуемом направлении буквально за одну ночь, который не считает необходимым заранее телеграфировать о своих действиях или заблаговременно озвучивать свои намерения и готов довольно быстро перейти к применению силы.

Путин давно извлекал выгоду из американских ограничений и предсказуемости. Отведя себе роль непредсказуемого игрока, идущего на риск, он рассчитывал, что Вашингтон сохранит за собой роль ответственного взрослого человека в отношениях. Однако российский дипломат, с которым я беседовал, высказывал опасения, что эти дни уже остались в прошлом, когда у власти оказался американский президент, который не чувствует сдерживающих факторов государственных институтов и не доверяет даже собственному правительству, а также не испытывает необходимости или не видит возможности достижения какого-либо двухпартийного политического консенсуса. Такой президент, с точки зрения дипломата, опасен не только для самих Соединенных Штатов, но и для всех остальных. То же самое можно было бы сказать о продолжающемся без внешних причин политическом пожаре, разгорающемся сейчас в Вашингтоне.