Вова не Петя: визит Путина во Францию

Автор Людмила Игоревна Кравченко — эксперт Центра Cулакшина.

В апреле этого года Песков говорил, что прямая линия президента невозможна, так как у президента нет времени общаться с народом. Прошел месяц, как вдруг у Путина неожиданно выдался целый свободный день, когда новый президент Франции пригласил его на незапланированную неформальную встречу. Конечно, в условиях полной нерукопожатности Путина поездка в западную страну — во Францию в Кремле была расценена как положительный сигнал.

МЕДВЕДЬ В ПАРИЖЕ

29 мая Путин прибыл во Францию по официальному приглашению Макрона. Нужно вспомнить, что Макрон провел эту встречу с Путиным после того, как встретился с Трампом, посетил Германию, поучаствовал в саммитах НАТО и «семерки». Встреча же с российским лидером не входила в перечень приоритетных направлений. Во Франции у президента была весьма насыщенная программа мероприятий. Это посещение выставки, посвященной 300-летию поездки Петра I во Францию, российского духовно-культурного центра в Париже, на открытие которого в октябре прошлого года Путин должен был приехать, но затем визит был отменен, когда стало ясно, что сам Ф.Оланд не особо заинтересован в нем. В конце встречи состоялась совместная пресс-конференция. Именно ее содержание и позволяет пролить свет на смысл высокого контакта и перспективы российско-французских отношений.

ПЕРСПЕКТИВ НЕТ

Посещение Версаля, выставки, совместная пресс-конференция должны были произвести впечатление открытия перспектив российско-французских отношений. Однако на пресс-конференции было ощущение, что два президента говорят совершенно о разных подходах и видят перспективы отношений по-своему.

Во-первых, Макрон основной акцент отводит решению международных проблем по Сирии и Украине. Он заявляет, что «наш абсолютный приоритет — это борьба с терроризмом и уничтожение террористических групп, в особенности ИГИЛ». Путин же начинает подробно с российско-французских двусторонних отношений — «я убежден, что фундаментальные интересы России и Франции гораздо важнее текущей политической конъюнктуры. Лучше всех это понимает французский бизнес».

Во-вторых, Макрон рассматривает сирийскую проблему не только в контексте борьбы с терроризмом, в особенности ИГИЛ, но видит ее разрешение через смену политической элиты — «необходимо обеспечить стабильность и переход к демократическому государству без потери стабильности». Путин, может с ним и согласился в кулуарах, но на публику стал говорить исключительно о борьбе с терроризмом, обойдя вниманием посыл о политическом урегулировании в Сирии — «невозможно бороться с террористической угрозой, разрушая государственность в странах, которые и без того страдают от внутренних проблем и противоречий. Уверен, что можно совместными усилиями, объединяя усилия в борьбе с террором, добиться позитивных результатов».

В-третьих, Макрон самым первым вопросом двухсторонних отношений ставит проблему отношения к сексуальным меньшинствам в Чечне. Он говорит, что «мы договорились, что будем регулярно отслеживать ситуацию вместе. Президент Путин сказал мне, что он несколько раз принимал меры, касающиеся ЛГБТ в Чечне, чтобы полностью узнать правду о том, что делают местные власти, и урегулировать деликатные ситуации». С каких пор эта проблема стала первостепенной в диалоге России с Европой — не ясно, но тенденция мягко говоря странная, особенно в контексте принятия Национальной стратегии действий в интересах женщин на 2017–2022 годы, мягко подводящей Россию к трансформации семейных ценностей. Путин на пресс-конференции этот посыл полностью проигнорировал, как будто бы этой темы и не звучало в обсуждении, и стал развивать вопрос экономического сотрудничества, о чем сам Макрон упомянул вскользь в конце своего выступления в рамках перечисления прочих направлений двусторонних отношений.

В-четвертых, рассуждая о решении украинского кризиса, Макрон заявил, что «если понадобится, то нужно будет усилить санкции. Если будет деэскалация, то этого не будет», в то время как российский лидер однозначно отверг тот факт, что санкции могут содействовать решению кризиса — «как санкции против России помогут нормализации кризиса на юго-востоке Украины. Никак не помогут».

Что касается самого украинского кризиса, то создалось впечатление, что Макрон вообще не понимал того, о чем говорил, в чем суть кризиса и что происходит на территории Украины и непризнанных республик. Все его знания свелись к существованию «нормандского формата» и возможности ОБСЕ подготовить некий доклад по ситуации. Эти симптомы говорят о том, что перспектив отношений практически нет, взгляды лидеров разнятся и сойтись они по всей видимости смогут в том случае, если Кремлю предложат выгодные условия сотрудничества. Однако не исключена и вторая гипотеза, что в кабинете Макрона российский лидер один — защитник лгбт-сообщества и сторонник смены Асада в Сирии, а на публике совершено другой — ревнитель семейных ценностей, патриот России и защитник слабых и обездоленных в мире.

ПРОВАЛЕННЫЕ ОЖИДАНИЯ

Соглашаясь на приезд во Францию, пусть на уровне неформальной встречи, Путин, разумеется, надеялся на восстановление экономического сотрудничества и выведения его на досанкционный уровень. Именно поэтому его речь началась с этого вопроса, да и ее содержание говорит о том, что президент заранее подготовился, запросив справку о российско-французском уровне партнерства. Он упомянул, что несмотря на сложности ни одна из 500 французских компаний в последние годы не ушла с российского рынка. Умолчал, правда, российский лидер о том, что ряд компаний столкнулись с большими трудностями. Например, французская нефтегазовая компания Total провела массовые сокращения персонала своего российского подразделения, сократив численность работников на 70%. Сказал он и о том, что французские инвестиции в российскую экономику увеличились на 2,5 миллиарда долларов, торговый оборот в прошлом году вырос на 14%.

Однако Макрон практически обошел вниманием тему экономического партнерства с Россией. А в конце выступления совершенно однозначно напомнил о санкциях и о перспективах их ужесточения. Путину осталось лишь сказать о неэффективности санкций и обратиться к французским СМИ с призывом бороться «за отмену всяческих ограничений в мировой экономике». Во Франция явно было странно слышать о решении задач «безработицы и повышения жизненного уровня наших граждан» от лидера государства, в котором свыше 20 млн человек только по официальной статистике нищие, в целом 100 млн — бедные, в котором уровень доходов граждан ниже пособий беженцам во Франции. Но Путина это не смущало.

В таком контексте все грезы об экономическом сотрудничестве двух государств оказались пустыми. Путин ожидал плодотворной беседы по экономическим вопросам, но вместо этого его развернули на международную проблематику, в которую вовлечена Россия, причем с явным обвинительным уклоном. И если с Трампом Макрон мог говорить о международных проблемах как со страной, способной их решать, то Путину указали его место, ограничив круг вопросов Сирией и Украиной. Правда со слов Путина обсуждали еще и проблему Северной Кореи, о чем Макрон распространяться не стал. Путин оказался в ситуации провинившегося мальчика, с которым говорили лишь о тех ошибках, которые он допустил.

ЛЕСТЬ И СИЛА

Макрон политик молодой, которой только вступает на политическую арену, потому в арсенале его инструментов широкий набор мер. С Путиным было испробована тактика «пряника и кнута». С одной стороны, он постарался расположить к себе российского лидера, невольно намекая на его схожесть с Петром I, который внес большой вклад в развитие своей страны. Макрон отметил, что «ни один из главных вызовов сегодня не может быть решен без диалога с Россией», явно упуская тот факт, что большинство мировых проблем решается Группой семи, из которой Россия была исключена, а ряд проблем с западной точки зрения Россия и породила, почему находится под санкциями.

Льстивыми были вопросы журналистов, которые многократно спрашивали о всесилии российского президента, который якобы вмешивался в выборы во Франции. Именно тактика лести стала фатальной для советского государства, когда Запад осознал, что Горбачев легко управляем, поскольку падок на лесть. Действующего лидера отличает та же черта, которую активно разрабатывают на Западе через многочисленные скандалы о русском следе, приписывая Путину всемогущество через вмешательство в избирательные кампании. Это и рейтинги мировых журналов, по которым Путин неоднократно назывался самым могущественным человеком в мире, хотя правит страной, чей ВВП менее 3% от мирового. С таким же успехом и Ким Чен Ына можно было бы назвать самым влиятельным человеком в азиатском регионе.

Но, как президент страны, чей ВВП превосходит российский в 2 раза, Макрон не мог обойтись без позиции силы. Именно поэтому в его речи промелькнул оборот, что он «указал» российскому лидеру на проблему в Чечне, буквально требуя ее решения. Поэтому жестко отреагировал на вопрос о российских журналистах, в присутствии Путина обвинив государственный канал Russia Today и новостное агентство «Спутник» в журналистском непрофессионализме — «распространяли ложную информацию, клевету», «не вели себя как пресса и как журналисты, они себя вели как органы влияния, органы пропаганды, и лживой пропаганды, ни больше ни меньше». Поэтому в конце заговорил и в непримиримом ключе о санкциях — «если понадобится, то нужно будет усилить санкции». Макрон тем самым напомнил Путину, что несмотря на диалог, Франция остается влиятельным игроком в Европе, от которого зависит и судьба антироссийских санкций.

Кремлевские пропагандисты еще долго будут приветствовать визит Путина во Францию, называя его прорывом двусторонних отношений. Не исключено, что от Киселёва и прочих вся осанна, которую они пели в адрес Трампа, будет направлена на Макрона. Но только к дружественным отношениям этот подхалимаж не приведет. А отсутствие стратегических планов в этом направлении обернется очередным крахом надежд Кремля.

Пусто. Стыдно. Стремно.

Подпишитесь на нас Вконтакте, Facebook, Одноклассники