«Взгляд»: Смерть Аркадия Бабченко является поводом для сочувствия

Аркадий Бабченко вышел из дома за хлебом и по возвращению из магазина был убит на пороге своей квартиры. Раненого журналиста нашла жена, вышедшая из ванной. Она вызвала неотложку, но ранения были слишком тяжелыми. Бабченко скончался в машине скорой помощи. Ему был 41 год.

Опубликован фоторобот подозреваемого в убийстве. Это мужчина с седой бородой 40-45 лет, рост — 175-180 сантиметров. Он был одет в темно-синюю бейсболку, джинсовую куртку и джинсы. «Телосложение среднее, имеется живот. Черты лица средние», — говорится в полицейской ориентировке.

Люди любят искать символизм в последних словах внезапно погибших людей. У Бабченко последнее публичное высказывание получилось максимально символичным. В записи в Фейсбуке он назвал 29 мая «своим вторым днём рождения» и опубликовал фотографию украинского военного вертолета. «Четыре года назад генерал Кульчицкий не взял меня на этот вертолет. Из-за перегруза. Не было места. Перегруженная вертушка тяжело оторвалась от земли, и, чуть не задев шасси за бруствер, ушла на Карачун. Часа через два после этой фотографии её сбили. Погибли четырнадцать человек. А мне повезло. Второй день рождения, получается», — написал журналист за несколько часов до похода в магазин, ставшим для него роковым.

Если считать смерть, в соответствии с догмами христианства, «рождением для жизни вечной», то 29 мая действительно стало для Аркадия Бабченко таким днем.

А в тот же вечер в социальных сетях и СМИ люди начали спорить о том, заслуживает ли убитый журналист сочувствия. Такая реакция явно вызвана рядом заявлений самого покойного. Пожалуй, наиболее известным является его комментарий по поводу авиакатастрофы в Сочи, когда погибли музыканты ансамбля имени Александрова, журналисты, а также общественный деятель Елизавета Глинка, Доктор Лиза: «У меня нет ни сочувствия, ни жалости. Я не выражаю соболезнования родным и близким. Как не выражал никто из них. Продолжая петь и плясать в поддержку власти или все так же поливать дерьмом с экранов телевизоров и после смерти. Чувство у меня только одно — плевать. Не я противопоставил себя этому государству и его обслуге. Это государство и его обслуга противопоставили меня себе. Оно назначило меня врагом и национал-предателем. Так что — совершенно плевать. Хотя, впрочем, ни злорадства, ни радости нет тоже. У меня в голове лишь одна исключительно рациональная мысль — в зомбоящике живой силы, раскручивавшей механизм посадок и убийств моих друзей и коллег, стало на девять единиц меньше».

Подобных записей в его аккаунте было немало. После каждой значимой трагедии в России Бабченко писал о том, как он не испытывает ни грана скорби и даже наоборот. Последним примером стал пожар в Кемерово, в котором погибли 64 человека, большинство — дети.

«Вы, друзья мои, все думаете что живете в нормальной стране. Ну, да, есть нехорошие тенденции — Крым, там, захватили, Донбасс оттяпали, Сирию бомбим, сажаем кое-кого, кое-кого убиваем, но в целом все нормально… Это ваш великодуховный лишнехромосомный народ убил этих детей. А совсем не Путин. Инфантилизм, идиотия и неспособность выстроить логические связки подавляющего большинства населения этой территории и убили этих детей. Эта страна преотлично убивает своих детей собственными силами, без всякого Путина. Пока вы этого не поймете, ничего на данной территории не изменится. Лучшая стратегия в данной ситуации? Бегите, глупцы. Это наилучшая».

Судя по печальной судьбе самого Бабченко, стратегия оказалась не наилучшей, а наихудшей.

Неудивительно, что на фоне столь радикальных взглядов на смерть и презрения к чужим чувствам журналист получал немало угроз — как от анонимных пользователей интернета, так и от не стеснявшихся подписаться людей.

«Аркаше Бабченко желаю попасть однажды в руки простого сурового русского мужика с дрыном. И чтобы так ненавистных ему представителей власти рядом не оказалось. А мужику этому желаю не попасться потом», — написала в Twitter адвокат Виолетта Волкова после того, как журналист в очередной раз сообщил, как ему на…ть на жертв авиакатастрофы Ан-148 в Подмосковье.

Разумеется, представители украинской власти уже обвинили Россию в смерти журналиста. Россия, как известно, виновата вообще во всём плохом, что происходит на территории Украины.

Одиозный депутат Верховной рады Антон Геращенко заявил: «Путинский режим метит в тех, кого нельзя сломать или запугать». Показательный момент — второпях Геращенко написал «на Украине», за что его немедленно начали критиковать читатели. Действительно, чрезвычайно важно правильно употреблять предлоги, когда убит человек.

Хочется верить, что окончательную версию причин этого убийства назовут следствие и суд, однако, судя по другим знаковым киевским убийствам, рассчитывать на наказание убийц не приходится. В этом смысле памятно и убийство журналиста и писателя Олеся Бузины, придерживавшегося противоположных политических взглядов, нежели Бабченко, и убийство журналиста Павла Шеремета, старавшегося быть сдержанным в любых оценках.

Но версия о «российских спецслужбах» выглядит глупо уже потому, что Бабченко был таким «врагом России», каких следовало бы придумать, если бы их не существовало в реальности. Его бесчеловечные записи в Фейсбуке в сочетании с постоянным попрошайничеством в социальных сетях создавали образ недалекого, злобного и обиженного на весь мир нытика. У многих старых знакомых Бабченко в последние годы возникали серьезные сомнения в его психической адекватности.

Другой вопрос, что на каждого не вполне вменяемого «врага России» может найтись совсем невменяемый «друг», который возьмет пистолет (что на Украине сделать не просто, а очень просто) и пойдет «наказывать зло».

С учетом грядущего чемпионата мира по футболу и очередных переговоров в «нормандском формате» убийство Бабченко может быть и примером создания очередной «сакральной жертвы». Убитый был шумным и безвредным человеком — обычно именно такие люди страдают в провокациях. И в то же время — столь резким, что многие готовы были поверить, будто он действительно является знаковым врагом для своей страны.

Нельзя исключать и бытовой версии, что по дороге за хлебом журналист нечаянно толкнул «ветерана АТО», и тот решил догнать и «покарать москаля».

Возможно, убийца прочел ту самую последнюю запись в Фейсбуке о «втором дне рождения» и пришел отправить Бабченко вслед за генералом Кульчицким. При этом преступник мог быть как сторонником ДНР, так и вышеупомянутым «ветераном АТО», решившим устранить «несправедливость», заключающуюся, по его мнению, в том, что украинские солдаты погибли, а российский журналист живёт. Причем, живёт в Киеве.

Современная Украина — это пространство для любых возможностей, если речь идет о возможности быть убитым.

Провести тщательное расследование убийства журналиста уже призвали в ООН, ОБСЕ, российском Совете по правам человека при президенте и множестве других организаций. И к этим призыву невозможно не присоединиться.

Что же касается вопроса, нужно ли политическим противникам Бабченко уподобляться покойному и заявлять об отсутствии эмоций по поводу его смерти или даже радоваться оной — то нет, не нужно.

Бабченко не был опасен или даже вреден. Он был несчастным человеком, которому пришлось бежать из страны, которого не приняли ни в Чехии, ни в Израиле, который был вынужден зарабатывать интернет-попрошайничеством.

Даже если презирать и ненавидеть Бабченко-журналиста, всегда можно выразить соболезнование семье, потерявшей мужа и отца.

Каким бы неприятным ни казался человек, это не повод его убивать и не испытывать сожалений по поводу того, что прервалась еще одна жизнь.

В войнах побеждает не тот, кто сильнее ненавидит, а тот, кто сильнее любит свою страну. Отсутствие теплых чувств к Родине, как и отсутствие любви к родителям, — это всегда последствие серьёзной душевной травмы.

Аркадий Бабченко был лишен любви к Родине — и это еще один повод для соболезнований.

Оригинал публикации