Парламенты, которые мы заслужили

Итоги выборов в Госдуму и региональные парламенты оказались на 100% предсказуемы: существенных перестановок в законодательных палатах не будет. Пятипроцентный барьер (его снизили с 7%) преодолели лишь четыре из 14 партий. На следующий после выборов день Владимир Путин назвал результат ЕР «хорошим для правящей политической силы на фоне достаточно больших сложностей в экономике и соцсфере». Он заявил, что «люди выбирают стабильность», а полученный результат — это реакция на «попытки внешнего давления на Россию, угрозы, санкции, попытки раскачать ситуацию в нашей стране изнутри». Глава государства также призвал к «развитию многопартийной системы» и подчеркнул необходимость «слушать и слышать все политические силы, в том числе и те, которые в парламент не прошли».

Услышать их будет непросто: ЕР получила 343 из 450 мест в ГД (76%, конституционное большинство), победив в 203 из 225 одномандатных округов (фамилии можно посмотреть на сайтах избиркомов). Кстати, в 18 округах единороссы вообще не выдвигались. Напомним, главной особенностью выборов этого года стало возвращение смешанной системы голосования — одну половину депутатов седьмого созыва выбирали по партспискам, вторую — по одномандатным округам (по этому же принципу формировались региональные парламенты). КПРФ и СР взяли по семь мандатов в округах (по спискам — 35 и 16 мест соответственно), ЛДПР — пять (по спискам — 34), еще по одному мандату достались «Родине» и «Гражданской платформе», один мандат получит самовыдвиженец Владислав Резник. При таком раскладе партия власти может получить все значимые должности в палате и полный контроль над принятием решений, включая возможность принимать поправки в Конституцию.

— Внешняя политика Владимира Путина выиграла парламентскую кампанию ЕР, — подводят итоги в Центре политической конъюнктуры (ЦПК). — В этом смысле она — основа конституционного большинства власти в парламенте и важная часть содержания ее мандата на следующий избирательный цикл.

— Власть достигла своих целей в этой избирательной кампании. Сформирован вполне лояльный парламент. Неудобных депутатов будет, видимо, еще меньше, — считает профессор кафедры политологии и социологии РЭУ им. Г.В. Плеханова Дмитрий Горин. — Однако цена достижения этих целей оказалась высокой. Она состоит, во-первых, в заметном снижении роли парламентских выборов в политической жизни страны.

И во-вторых, в искаженной системе представительства. Более трех четвертей депутатских мандатов (с учетом одномандатников) может получить партия, за список которой проголосовала примерно четверть избирателей (чуть более половины от пришедшей на выборы половины).

Кого и как выбирали на Урале и в Западной Сибири и почему с таким треском провалилась оппозиция?

Явились, не распылились

Больше всего голосов правящая партия получила в регионах с максимальной явкой на избирательные участки: более 80% в Тюменской области, 72% — в Ямало-Ненецком АО, 70% — в Башкирии. Антилидеры по явке — Пермский край и Ханты-Мансийский АО, но и там единороссы взяли больше 40%. Преодолеть этот порог не удалось только в Челябинской области (38%). По этому показателю регион попал в компанию с двумя столицами: Москва (37,7%) и Санкт-Петербург (39,7%). Всего в 12 субъектах РФ ЕР не удалось набрать 40%.

— Партия власти никак не форсировала интерес к избирательной кампании, рассчитывая на высокий удельный вес «социально зависимого» населения в голосующем электорате, — называет причины низкого результата челябинский политолог Александр Подопригора. — В крупнейших центрах области — Челябинске и Магнитогорске кампания по одномандатным округам была заранее лишена сюжета (снятие экс-губернатора Михаила Юревича и фактическая безальтернативность кандидата, поддержанного ММК). В Златоустовском округе шла жесткая персональная конкурентная борьба между двумя крупными предпринимателями, слабо ассоциировавшаяся у населения с политической борьбой и малоинтересная широкому кругу избирателей. В Коркинском округе кампания носила откровенно скандальный характер. Провальный результат ЕР по сравнению с прошлыми выборами (50,3% в 2011 году и 61% в 2007-м).

Еще одно отличие Южного Урала — высокий результат СР (17,5% при 6,35% по РФ в целом). «СР постоянно наращивает в регионе свои результаты — в 2011 году партия набрала здесь 16,6%, в 2007-м — 9,93%, — рассказал Александр Подопригора. — Среди главных причин положительной динамики — «падающая» социально-экономическая ситуация в регионе, способствующая консолидации значительной части протестного электората вокруг наиболее известной оппозиционной партии, имеющей в регионе лидера со стопроцентной узнаваемостью — Валерия Гартунга. Видимо, сыграл свою роль и призыв Юревича голосовать за кандидатов и список СР. Таким образом, собственно Челябинская область будет представлена в Госдуме шестью депутатами-единороссами (пять одномандатников и один списочник), плюс по одному депутату делегируют от Южного Урала по своим спискам СР, ЛДПР и КПРФ. Итого общее представительство Челябинской области в ГД уменьшилось по итогам завершившейся кампании на два человека.

Оренбургская область отметилась высокими результатами ЛДПР: 22,6% — на выборах в ГД (23% на выборах в Заксобрание). Это четвертый результат партии в России, выше процент либерал-демократы получили только в Хабаровске, Омске и Кирове. Тем не менее итогами оренбургские жириновцы недовольны: «Если бы не многочисленные нарушения и применение административного ресурса, ЛДПР могла бы получить более 30%».

Неудовлетворение выражают и их главные конкуренты за место — КПРФ. В Оренбуржье коммунисты получили второй результат на Урале и в Западной Сибири — 18,4%. Выше только в Башкирии, но там левые силы вполне довольны: «Мы выставили огромное количество наблюдателей во всех крупных городах, перекрыли наблюдением практически все участки. Были шероховатости, но о беспредельных нарушениях, когда выкидывали, удаляли с участков, не слышали».

Если на федеральном уровне КПРФ занимает вторую строчку, то в Урало-Западносибирском регионе партии удалось одолеть ЛДПР только в двух из десяти территорий — в Башкирии и Удмуртии.

В остальных жириновцам, по мнению политологов, удалось привлечь на свою сторону тех, кто раньше симпатизировал коммунистам или справроссам.

Накануне выборов многие эксперты говорили о росте рейтинга ЛДПР, которая имеет теоретические шансы обойти КПРФ. Версий было несколько, например, что часть либерально настроенных избирателей не хотят идти против власти и общественного мнения и выбирают ЛДПР как альтернативу европейски ориентированным партиям. Другой вариант — усиление национализма во всем мире, и отсюда рост рейтинга ЛДПР.

«Ушла эпатажность, конфликты, при этом Жириновский в повестке государства», — комментировали успехи ЛДПР в Кремле. Однако большинство политологов утверждали, что дело в потере позиций коммунистами. «Провал зюгановцев вполне закономерен: эпоха коммунистов в России уходит безвозвратно, — считает директор Международного института новейших государств Алексей Мартынов. — На традиционной патриотической повестке сегодня появились новые молодые игроки и партии, которые вызывают у избирателей больше симпатий».

— КПРФ могла бы набрать 25 — 30% при грамотном ведении кампании, — рассуж­дает председатель фонда «Петербургская политика» Михаил Виноградов. — Но если в прошлую кампанию они пытались бороться за молодого избирателя, то теперь по старинке преподнесли избирателю «Ленина — Сталина». Если борешься только за своих, то это и своих не цепляет, и прочим малоинтересно.

— В целом «тройка» думской оппозиции объективно не могла повторить результат 2011 года. КПРФ, ЛДПР и СР оставалось только свести потери к оптимальному минимуму. Прежде всего для этого необходимо было максимально понизить результат ЕР, исключить возможность преодоления пятой партией заградительного пятипроцентного барьера и более агрессивно сыграть в тех одномандатных округах, где они могли рассчитывать на победу над единороссами, — анализируют итоги в ЦПК. — Поэтому парламентская оппозиция, как и власть, поддержала игру Кремля на бесконфликтную кампанию и низкую явку. В итоге «тройка» вела кампанию там, где намеревалась сохранить высокие показатели на основании опыта 2011 года и последующих региональных кампаний, либо там, где считала, что могла отобрать голоса у ЕР.

По мнению руководителя программы «Российская внутренняя политика и политические институты» Московского Центра Карнеги Андрея Колесникова, голосуя за КПРФ, ЛДПР, СР, избиратель стабилизирует и легитимирует политическую систему:

— Все эти три партийных образования — лишь три иных имени власти. А все четыре партии, которые были и в прежнем составе парламента, и в только что избранном, — это одна большая партия власти в расширенном понимании. И даже если избиратель «без взглядов» предпочитал на этих выборах на свой вкус какую-либо из мелких партий, которую он счел «оппозиционной», — это не более чем голосование за спойлера, совершенно безвредное для системы. Словом, «протестное» голосование среднего избирателя лишний раз легитимировало власть, создало впечатление конкурентных и честных выборов, а сама власть осталась незыблемой и в полной безопасности. Что в этой ситуации оставалось делать демократическому и либеральному избирателю, к тому же заблудившемуся в трех соснах «Яблока», Парнаса и «Партии роста»? Единой платформы нет, единого лидера нет, единого понимания ситуации нет. Многие с видимым облегчением отказались от своей оппозиционности, ничего, кроме усталости и разочарования, не приносящей.

Неоправданные ожидания

Во всех десяти регионах «непарламентские» партии не смогли преодолеть пятипроцентный барьер. Ближе всех к этой цели были «Коммунисты России» и «Яблоко» в Пермском крае (3,3 и 3% соответственно), «Партия пенсионеров за справедливость» в Свердловской области (3%) и «Партия роста» в Удмуртии (3,2%).

— Явка 40,37% по России, что на 20 процентных пунктов ниже, чем в 2011 году, стала одной из причин более чем скромного результата непарламентской оппозиции, — убежден Дмитрий Горин. — Плюс слабая кампания и недостаточность ресурсов. 

По мнению аналитиков ЦПК, серьезные амбиции по преодолению пятипроцентного барьера в ходе кампании предъявили лишь «Яблоко» и «Партия роста»:

— Партия Явлинского сформировала самый сильный список с 2003 года. Ей частично удалось собрать на своей платформе представителей расколотого либерального лагеря. Партия Титова также сумела привлечь в ряды несколько ресурсных кандидатов, имеющих поддержку в регионах, и часть известных политиков 90-х — начала нулевых. Для Явлинского успешное выступление на парламентских выборах имело значение с точки зрения предстоящей президентской кампании. Прохождение партии в парламент делало бы ее безальтернативным плацдармом для дальнейшего объединения либералов и, что важно, на условиях Явлинского и его окружения. Что касается Титова, то ему предстояло решить не менее сложную задачу — доказать, что лояльный либеральный проект имеет свою поддержку в обществе и может найти место в первой, парламентской, лиге политических партий. Увы, непарламентские партии не оправдали возложенных ожиданий. В условиях низкой явки партия Явлинского не смогла мобилизовать свой электорат и хотя бы повторить результат прошлых выборов, гарантировавший получение госфинансирования. Партия Явлинского и «Партия роста» смогли в совокупности набрать всего чуть более 3% и не провели ни одного одномандатника.

— Избиратель ждал от партий не дрязг и кидания друг в друга обвинений, а прежде всего рецептов и в какой-то степени обоснованных обещаний, — считает политолог Алексей Мухин. — Оппозиции сейчас важно сосредоточиваться не на обвинении Кремля, а на повышении качества самих себя.

— Низкие результаты «Яблока» и «Партии роста» вновь актуализируют вопрос о поиске форматов объединения на либеральном фланге и о лидерстве в среде либералов. Наибольшее давление будет вновь оказываться на «Яблоко», — прогнозируют в ЦПК. — От Явлинского либералы будут требовать отказа от участия в президентской гонке, ухода из политики и согласия на консолидацию электората этой части идеологического спектра на невыгодных для него условиях. Кремлю уже нет необходимости поддерживать ослабленного основателя «Яблока» и имеет смысл начать новый конкурс на лидерство в либеральном лагере.

Зато «Яблоко» прорвалось в Пермский городской парламент (7,1%, один мандат), пропустив вперед уже не раз звучавшую в этом материале «четверку». Гордуму также избирали в столице ХМАО («яблочникам» не хватило десятой доли процента до заветных 5%) и в Уфе, где «Патриоты России» (5%, один мандат) неожиданно потеснили СР (осталась без мандатов). Позже в Ханты-Мансийске, Уфе и Перми будут выбирать глав городов из числа депутатов. По мнению экспертов, на муниципальном уровне оппозиционеры выступили успешнее, сделав ставку на узнаваемых горожанами кандидатов и более близкую населению повестку.

В региональных Заксобраниях таких чудес не произошло. По спискам туда прошли только четыре партии. В целом по стране, по словам главы ЦИК Эллы Памфиловой, малые партии получили в региональных парламентах в общей сложности 16 мест. Так, «Патриотам России» досталось четыре мандата, «Яблоку» — пять, «Партии роста» и «Пенсионерам за справедливость» — по три и «Родине» — один.

Один на всех

По мнению генерального директора аналитического центра «Московский регион» Алексея Чадаева, локомотивом всех идущих одновременно выборов стала одномандатная кампания:

— Остроконкурентные кампании были там, где были сильные одномандатники, явка была в целом повыше. В этом смысле главным конкурентным преимуществом «старых» партий стало наличие сильных одномандатников и региональных списочников, которые у них есть почти везде по стране. Чего никак не скажешь о «втором эшелоне» партийной системы: сильных одномандатников у любой из «новых» партий раз-два и обчелся. Ход кампании в целом по стране показал примерно такой запрос от избирателей к кандидатам — нужен не трибун, не законодатель, а в первую очередь сильный лоббист. Через полтора года у нас будут президентские выборы. И теперь уже понятно, что огромную роль в них будут выполнять нынешние одномандатники — от того, насколько им удастся удержать формируемую сейчас, в ходе нынешней кампании, коммуникацию со своими избирателями, зависит в том числе и то, как эти избиратели проголосуют в марте 2018 года.

— Принципиальное отличие новой Госдумы состоит в том, что половина депутатов избрана не по партийным спискам, а в одномандатных округах. Они более тесно связаны со своими регионами и осознают свою зависимость не только от выдвинувших их партий, но и от избирателей, — соглашается Дмитрий Горин. — Вполне вероятно, что новый политический цикл, который начинается не с парламентских, а с президентских выборов, будет связан с острой необходимостью реформ, непопулярными решениями и возвращением внутриполитической повестки дня. А это означает, что предсказуемость и незаметность прошедших выборов может обернуться неожиданными сюрпризами в будущем.

Подпишитесь на нас Вконтакте, Facebook, Одноклассники