Как нам обустроить правительство

То, о чем так долго говорили в правительстве, свершилось. Президент России Владимир Путин начертал высочайшее «согласен» на письме премьер-министра Дмитрия Медведева о недостатках современного государственного управления и способах ликвидации этих недостатков. Хочется предположить, что в скором будущем у нас появится эффективное правительство.

Под диктовку Грефа

Общий смысл письма Медведева можно изложить следующим образом.

У нас есть определенные проблемы, а именно:

• Ведомства неэффективны, потому что мало взаимодействуют друг с другом.
• Система контроля и мотивации неэффективна, потому что использует советские методы.
• Нет преемственности в министерствах, новый руководитель приводит новую команду и меняет все подходы.

Чтобы решить эти проблемы, необходимо:

• Разработать стратегические параметры социально-экономического развития России и придерживаться этих параметров.
• Оптимизировать систему министерств и подведомственных учреждений.
• Вместо отчета о выполнении задач требовать с министров достижения определенных показателей эффективности (KPI).

Первым шагом на пути к этому должно стать создание комиссии (под руководством президента), которая скоординирует разработку данных стратегических параметров и определит KPI для конкретных министерств. Для обеспечения работы комиссии будут созданы специальные подразделения в нескольких ведомствах.

Душой и мозгом всего этого проекта является, конечно, не Дмитрий Медведев — он на такое попросту не способен, а формально далекий от власти гражданин: президент и председатель правления Сбербанка Герман Греф. За несколько дней до утечки информации о путинском «согласен» мы уже писали о проекте Грефа, сейчас же имеет смысл подробнее поговорить о самом Германе Оскаровиче.

Столыпин второй степени

Герман Греф — умный человек (возможно, самый умный в нынешней элите) с большим опытом государственного и корпоративного управления, с современными взглядами. Всегда нацеленный на конкретный результат, он формально не знал неудач в своей работе: его деятельность на посту министра экономического развития (2000–2007 годы) совпала с бурным ростом российской экономики, а возглавляемый им Сбербанк за девять лет под управлением Грефа из просто крупнейшего банка страны стал железобетонным монополистом по всем мыслимым направлениям. Без всяких преувеличений можно сказать, что Герман Оскарович — один из ярчайших персонажей современной России и в каком-то смысле даже ее символ. Среди его многочисленных наград выделяется медаль Петра Столыпина II степени — и есть полное ощущение, что до I степени осталось совсем чуть-чуть. Греф явно претендует на роль современного Столыпина.

Герман Греф. Фото: Сергей Бобылев/ТАСС

Помимо профессиональных качеств, отличает Грефа и умение себя подать. На фоне унылого, вечно чем-то напуганного Алексея Улюкаева (Минэкономразвития), звонкой, как пустое ведро, Эльвиры Набиуллиной (Центробанк) и абсолютно невнятного Максима Топилина (Минтруда) он выглядит уверенным, компетентным и позитивным человеком — большая редкость в верхах. Не стесняется Греф и высказывать мнения, отличные от взглядов Владимира Путина, что говорит об определенной смелости и бесспорной самостоятельности мышления.

К сожалению, более внимательный анализ деятельности Германа Грефа порождает определенные вопросы. Семь лет управления российской экономикой в специально для него созданном министерстве. Семь лет изобилия, нарастающих доходов, семь тучных коров. Достаточно времени для изменения экономики, для развития производства, для ухода от нефтяной зависимости. Вспомните, как изменилась Россия за пять лет деятельности того же Столыпина. Как шло восстановление после Гражданской и Великой Отечественной войн.

Греф не сделал ничего. Основной своей задачей он видел вступление России во Всемирную торговую организацию — и хотя цель была достигнута уже после ухода Грефа из правительства, его определяющая роль в этом успехе несомненна. Проблема лишь в том, что ВТО — общий рынок, нацеленный на снижение таможенных барьеров. Нет сомнений, что если бы мы полностью насладились благами ВТО, наше куцее производство было бы окончательно уничтожено. Мы бы гнали нефть за рубеж и расплачивались нефтедолларами за все остальное. Для автора статьи символом эпохи Грефа стали простенькие бумажные закладки для детских книг с буквами русского алфавита. На каждой из них была мелкая надпись Made in China, и добавить к этому нечего…

Промышленный рост при Грефе, безусловно, был — уж слишком низким оказался старт в 2000 году, — но в первую очередь рост ВВП определялся спекулятивными инвестициями, колоссальным притоком капитала на развивающийся рынок. Как только возникли сомнения в надежности российской экономики, горе-инвесторы вывели свои средства — и мы получили холодную зиму 2008–2009 годов с лавинообразным падением всех ключевых показателей.

Не вполне однозначны и успехи Грефа в Сбербанке. Конечно, была проведена серьезная кадровая работа, прежний банк человеконенавистников стал более клиентоориентированным, сократились очереди, хорошо работают онлайн-сервисы. Но все это — косметический ремонт, как и добавление в офисах банка оранжевого цвета к традиционному зеленому. Главным же драйвером финансовых успехов Сбербанка все же стала Эльвира Набиуллина, начавшая в 2013 году зачистку банковского сектора, которая, в свою очередь, вызвала панику клиентов и их массовый отток в государственные банки. В первую очередь, разумеется, — в обладающий самой большой сетью отделений.

С подобной форой управлять Сбербанком могли бы и юные дочери Грефа. Кстати, учитывая маниакальное стремление Германа Оскаровича приватизировать вверенное ему предприятие, такой сценарий имеет шанс стать реальностью.

Болото для реформатора

Идеи Грефа возникли не на пустом месте. Элементы предлагаемой им схемы уже отработаны на проектах, требовавших эффективного взаимодействия разных ведомств — в первую очередь при подготовке сочинской Олимпиады. Формальная суть предлагаемых изменений — конкретизация ответственности исполнительной власти, введение математических моделей оценки ее работы. Звучит интересно.

Но управление государством — не проектная деятельность коммерческого предприятия. А Греф предлагает управлять государством именно как предприятием, сделать президента своеобразным директором холдинга «Россия». Впрочем, не вникая в плюсы и минусы подобного корпоративизма (его классическим примером считается политика итальянских фашистов после Первой мировой войны), можно смело сказать, что до этого не дойдет.

Ибо что мы получим после реформы Грефа в реальности?

1. Набор новых бюрократических структур, обеспечивающих работу высочайшей комиссии.
2. Новую стратегию (теперь — «стратегические параметры») в дополнение к миллиону уже написанных.
3. Новую систему отчетности министров перед председателем правительства и президентом, которым они и так подотчетны.
4. Внушительные бюджетные расходы на два первых пункта.

Это не корпоративизм, это болото.

Можно писать любые стратегии, придумывать любую отчетность, но пока у нас торжествует принцип несменяемости (как максимум — ротации) министров, смысла в каких-то формальных изменениях просто нет. Никакие KPI не нужны, чтобы понять: большинство чиновников со своими задачами не справляются, их уровень крайне низок для занимаемых должностей. Кто-то правда думает, что если сочинить новые правила для оценки работы Максима Топилина, у нас перестанет расти безработица? А какими должны быть KPI для Эльвиры Набиуллиной — объем золотовалютных резервов? Так она бросится скупать американские облигации с еще бóльшим пылом. Эти люди уже дискредитировали себя, они не станут эффективными ни при каком механизме работы. Чиновники современного российского правительства пережуют и выплюнут любую полезную инициативу.

***

Реформа правительства России должна заключаться в немедленной смене правительства России. Безо всякой преемственности.