Наука отставать

В своем предвыборном послании Владимир Путин заявил, что нам надо сделать все, чтобы успеть впрыгнуть в уходящий поезд технологической революции. Он сказал, что стране нужен прорыв. Что это время становится решающим для будущего всей России, потому что скорость технологических изменений нарастает стремительно, идет резко вверх.

"Тот, кто использует эту технологическую волну, вырвется далеко вперед. Тех, кто не сможет этого сделать, она – эта волна – просто захлестнет, утопит. В результате – потеря суверенитета, отставание поставит крест на наших перспективах", – сказал Владимир Путин.

"Мы готовы к настоящему прорыву!" – заверил президент.

Но кто это – мы? О ком конкретно идет речь? Государство, народ, чиновники?

И кроме того, многие понимают, что надо делать, что нам до зарезу нужен этот прорыв, но никто внятно не может ответить на вопрос – как его совершить?

И действительно – как?

А ответ очень простой: при существующей системе управления – никак. Если, конечно, не взяться за дело с головой и не совершить ряд кардинальных преобразований.

Давайте смотреть в корень.

Что такое технологическая революция, шестой технологический уклад? Это новые технологии, которые позволяют резко повысить производительность труда, увеличить ВВП страны и совершить скачок развития экономики.

А если еще конкретнее – это новейшие технологические разработки с использованием нанотехнологий и других технологий, о которых мы с вами, простые граждане, даже не подозреваем. Но именно эти технологии способны поднять уровень жизни в России. Когда будет качественная медицина, лекарства, экология, питание и так далее и так далее. Вот насколько это важно.

А кто придумывает все эти супертехнологии? Ученые, конструкторы. В общем научная и техническая элита страны.

Теперь смотрим, как с этим обстоят дела у нас.

Недавно заместитель директора департамента науки и технологий Министерства образования и науки РФ Ирина Мосичева на заседании Временной комиссии Совета Федерации по мониторингу экономического развития рассказывала о развитии науки и техники в стране.

Она признала, что у нас исчерпаны возможности экономического роста, потому что мы экстенсивно эксплуатируем добычу сырьевых ресурсов. В то время как другие страны занимались формированием цифровой экономики и работали над новыми технологиями. Теперь же у нас есть Стратегия научно-технологического развития Российской Федерации! Но это только начало. А дальше – нужны еще комплексные научно-технические программы и проекты, чтобы "создать принципиально новый разворот российской науки на потребность общества, его граждан, на свободу научного исследования самих ученых и увязать это с требованиями современной рыночной экономики". Еще, подчеркнула в своем выступлении Ирина Мосичева, нужна государственная программа научно-технологического развития Российской Федерации, фундаментальные научные исследования, советы, которые будут формировать сквозные программы и технологии.

Выступление Мосичевой было длительным, но нестройным. Более того, местами она противоречила сама себе. Каждый кирпичик, вроде бы, правильный и хорошо ошкуренный, но все вместе – груда развалин.

Сенатор Николай Рыжков, член комиссии, после всех этих перечислений задал докладчику простой вопрос: "Кто будет осуществлять все то, о чем вы сказали?"

На этот простой вопрос, который подразумевал конкретный ответ, Ирина Мосичева сначала рассказала, что по состоянию на конец 2017 г. практически сравнялась численность научных сотрудников академических институтов системы ФАНО и вузовского сектора науки. И вообще – публикационная активность российских ученых растет. Но в итоге чиновник Минобразования РФ вынуждена была признать, что не может конкретно сказать, кто все это будет делать.

То есть снова у чиновников планы, снова проекты, прожекты, снова куча рекомендаций и пожеланий, но в итоге никто не знает, кто что будет делать. И самое главное – никто не знает, кто будет отвечать за результат.

И дело не в том, что чиновники не владеют тематикой. Отнюдь. Очень даже хорошо ориентируются. И даже не в том, что на науку в стране нет денег – они есть. И даже не в том, что нет способных ребят, готовых посвятить свою жизнь научным исследованиям.

Дело в другом – что после того, как в постсоветское время разрушили систему организации научных исследований, так ничего путного и не было создано.

Как сказал сенатор Вячеслав Штыров: "Системы поддержки научно-технического прогресса как таковой и понимания, что такое научно-технический прогресс, нет в стране". Поэтому и хаос.

Нет понимания, что именно Минобразования, а не какое-либо другое министерство и ведомство, является ведущим в стране. Потому что, подчеркнул Вячеслав Штыров, побеждает в рыночной конкуренции тот, кто имеет лучшие техники и технологии, а не те, кто имеют лучшие фондовые биржи. Следовательно, добавил он, научно-техническая политика должна находиться на самом верху, от нее зависит наше будущее, а вовсе не от курса доллара и не от того, как Набиуллина борется с инфляцией. Сами деньги ничего не производят. Производят умы.

Стране нужно определить, что ей нужно от науки. Какая из научных сфер для страны сегодня самая главная, перспективная. А сделать это возможно, только собрав лучшие умы воедино, вместе, чтобы они все проанализировали и определили, в каком направлении двигаться. Создать что-то наподобие Госкомитета по науке и технике.

А у нас стройная система, когда фундаментальной наукой занималась Академия наук, а прикладными исследованиями – либо вузы, либо отраслевая наука, была разрушена. Взамен мы скопировали чужие модели, и все смешалось. Вузы пытаются заниматься фундаментальными исследованиями, хотя и условий у них нет. Да и задача у них другая. Преподаватели сплошь стремятся получить ученую степень, как будто именно она гарантирует качество обучения студентов. А публикационная активность с чего-то стала являться показателем уровня российских ученых. А теперь ученые стали сами определять, чем им заниматься. Сами. Причем за бюджетные деньги.

К чему это приводит, красноречиво демонстрируют многочисленные скандалы, например, в культуре. Которая за последние двадцать семь лет тоже привыкла: деньги дайте, а ставить в театрах мы будем, что хотим и как хотим. Поэтому не зря сказали на совете, что нашим ученым дай волю, они будут бабочек изучать или какого-нибудь клеща, который только на Мадагаскаре водится.

А приоритеты в науке должно определять государство. Но не чиновники – а собранные под крылом Госкомитета по науке и технике лучшие умы России. Государство должно выделять деньги и говорить – вот для реализации этой задачи нам нужны такие-то исследования и разработки.

Но у нас нет этого. В итоге три мало-мальски развивающиеся во всех смыслах отрасли – нефтегазовая, горнодобывающая и химико-металлургическая – живут и на них работают ученые. Остальным, выбравшим по какой-то оплошности в качестве научных приоритетов, допустим, медицину или сельское хозяйство – деваться некуда. Вот они едут туда, где есть возможность приложить свои силы – за рубеж.

"Надо перестраивать систему организации науки, начиная от планирования академической науки и кончая стимулами для разного рода проявлений творчества на всех уровнях. Иначе ничего не получится, все это белиберда", – заключил сенатор Вячеслав Штыров.

Такого же мнения придерживаются и другие члены комиссии. Собственно, о чем говорить. Временная комиссия по мониторингу экономического развития работает вот уже более двух лет, подготовила специальный доклад, но, увы, у нас сегодня не в почете внятность и конкретика. Все вилами по воде.

Кудрин со товарищи говорят, что нужна реформа образования, реформа пенсионной системы, реформа судебной системы, продажа госсобственности частникам для типа повышения эффективности, борьба на понижение инфляции. О чем, для чего, для кого? Какой результат все это даст стране? Никто даже не задумывается. Главное, чтобы деньги выделяли. А уж словесных и бумажных отчетов налепить мастеров развелось – пруд пруди. Стратегии развития регионов стряпают под копирку, даже названия субъектов не успевают переписывать.

Какая уж тут наука? Так что, если все так и останется, у всех россиян есть более чем реальная перспектива захлебнуться в той самой технологической волне, о которой говорил Владимир Путин в своем послании.