"Санитарные" вырубки вокруг Байкала только повредят экологии озера?

Авторы документа отмечают, что горельники – источник распространения вредителей леса, а кроме того, создают условия для быстрого распространения лесных пожаров в дальнейшем. При этом, в Минприроды отдают отчёт в том, что под видом горелого леса могут вырубаться здоровые леса и предусматривают законодательные механизмы, не позволяющие допустить этого. Но, как сообщают "Известия", в ОНФ заявляют, что ответственные за экспертизу о состоянии леса лесопатологи не несут за свои заключения практически никакой ответственности. А после запрета на проведение такого рода санитарных вырубок в Иркутском районе Иркутской области площадь пожаров уменьшилась в 80 раз, так как стали затруднены преступные схемы получения древесины.

"Понимаем, что запрет на то и вводился, чтобы не рубили, и просто так взять и отменить его нельзя и нецелесообразно. А разрешение вырубки горельника вообще может привести к умышленным поджогам – мы такие риски понимаем", – отмечал врио главы Бурятии Алексей Цыденов в ходе совещания по вопросам развития Байкальской природной территории с участием президента РФ Владимира Путина. В то же время лесные пожары стали настоящей проблемой не только на прилегающих к Байкалу территориях, но и во всей Восточной Сибири. Восстановление сгоревшего села Черёмушки даже отдельно обсуждалось Путиным и Цыденовым в мае этого года. Таким образом, остаётся неясным, как руководство Бурятии намерено не допустить поджогов именно в природоохранной зоне Байкала.

Экологи обращают внимание на то, что в современном лесном хозяйстве России отсутствует понимание разницы между горельниками (пострадавшие от огня, но не погибшие насаждения) и гарями (погибшие от огня насаждения),поэтому в первую очередь при проведении сплошной санитарной рубки (ССР) вырубаются горельники, по сути здоровые насаждения, которые к тому же в результате пожара приобрели повышенную пожарную устойчивость. Кроме того, ещё в декабре прошлого года WWF и Гринпис России опубликовали совместное заявление, из которого следует, что на санитарные рубки приходится около 1/6 от всего учтенного объёма ежегодно заготавливаемой в России древесины. Согласно данным ЕМИСС, за период с 2011 по 2016 гг. включительно выборочными и сплошными санитарными рубками заготавливалось в среднем 32,1 млн куб. м древесины в год при общем объеме учтенной заготовки древесины за тот же период 197,8 млн куб. м в год.

У экологов есть немало замечаний к самой процедуре таких вырубок. Чаще всего они ничем не отличаются от обычных рубок главного пользования – с той лишь разницей, что при их проведении часто не учитываются ограничения, связанные с природоохранными или социальными функциями леса. Случаи, когда санитарные рубки проводятся добросовестно и качественно, бывают, но не являются общей практикой.

Кроме того, уже отмечены случаи, когда массовое проведение санитарных рубок планируется на длительный срок вперед (до конца действия лесохозяйственных регламентов лесничеств) и ведет к резкому увеличению объемов заготовки древесины сверх расчетного для существующей системы хозяйства уровня лесопользования. Высокий уровень криминализации санитарных рубок отмечается, в том числе, правоохранительными органами: среди поводов для громких уголовных дел, информация о которых публикуется следственными органами, необоснованные санрубки устойчиво занимают одно из первых мест.

Говоря о ситуации с Байкальской природной территорией, руководитель лесного отдела Гринпис России Алексей Ярошенко допускает, что в определённых случаях сплошные санитарные вырубки действительно могут быть необходимы – например, для вырубки погибших насаждений вокруг поселений и объектов инфраструктуры с целью снижения пожарной опасности и риска перехода пожаров на них. Однако, если предлагаемый законопроект будет принят в последней доступной редакции, существует риск увеличения масштабов лесных пожаров и загрязнения озера.

Во-первых, в рамках существующей системы управления лесами страны сплошные санитарные рубки могут проводиться в сколько-нибудь значительных масштабах только как коммерческие мероприятия – за счет доходов от продажи заготавливаемой при них древесины. При существующем и предполагаемом на ближайшие годы уровне финансирования лесного хозяйства, в том числе переданных Бурятии и Иркутской области лесных полномочий, новым бюджетным деньгам на проведение сколько-нибудь значительных санрубок на Байкале взяться будет неоткуда. Перераспределение же существующих денег в пользу расходов на санрубки неизбежно приведет к снижению защищенности лесов от пожаров, поскольку остальные крупнейшие статьи расходов, так или иначе, связаны с охраной лесов.

Вследствие этого, под угрозой окажутся участки с наибольшими запасами коммерчески ценной древесины, на которых по формальным основаниям можно назначить сплошную санрубку. Действующая система правил в сфере санитарной безопасности устроена так, что обосновать назначение сплошной санрубки можно практически в любом диком лесу, тем более в лесу, хотя бы немного затронутым пожаром. Сложившаяся практика проведения санитарных рубок в российских лесах такова, что они преимущественно используются как способ обхождения запретов и ограничений на коммерческую заготовку древесины, чем как реальные санитарно-оздоровительные мероприятия.

Таким образом, разрешение сплошных санрубок вблизи Байкала на практике будет означать лишь разрешение на обычное коммерческое лесопользование на этой уникальной природной территории, в границах объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО. А это обычное коммерческое лесопользование в Байкальском регионе как раз и является одной из главных причин лесных пожаров – львиная доля их начинается вблизи объектов инфраструктуры и самих рубок.

Во-вторых, рубка леса в горных условиях с использованием обычной лесозаготовительной и дорожной техники всегда ведет к резкому росту эрозии почвы. С увеличением сплошных санрубок вблизи Байкала возрастёт количество смыва в озеро и впадающие в него водотоки глины, песка, биогенных элементов. С учетом же характерного для реальных условий таежной зоны дефицита квалифицированных лесных кадров, острой нехватки специализированной лесной техники, можно предположить, что общая загрязненность рек и ручьев в центральной экологической зоне Байкальской природной территории в результате разрешения сплошных санрубок вырастет многократно.

Доступная редакция законопроекта предусматривает введение сплошных санрубок не только в центральной экологической зоне Байкальской природной территории, но и в водоохранных зонах вообще. В связи с крайней опасностью этого законопроекта, Гринпис и WWF обратились в Минприроды с просьбой о внесении в него изменений, которые могли бы свести риски к минимуму. Еще 6 февраля 2017 года состоялась специальная встреча представителей Гринпис и WWF с руководителями Минприроды и Рослесхоза по вопросу о санитарных рубках. Обсуждение было долгим и сложным, но в конце концов участники пришли к устраивающему всех варианту, подразумевающему возможность сплошных рубок в водоохранных зонах и в центральной экологической зоне Байкальской природной территории только погибших насаждений. Однако, эти изменения в законопроект так и не были внесены – разработчики из Минприроды просто проигнорировали результаты встречи с неправительственными природоохранными организациями и достигнутые на этой встрече договоренности.

Депутат Госдумы РФ Владимир Кашин в беседе с Накануне.RU сообщил, что инициатива Минприроды сама по себе полезна, однако нуждается в уточнениях: "Горельники надо, конечно, убирать, но, убирая, надо делать проект. И в соответствии с ним делать посадки, которые улучшают и породный состав, и сохраняют лесной ландшафт, который был. Нужно движение вперёд, а не в худшую сторону. Если оставлять горельники – чего мы добьёмся? Кроме болезней всякого рода, распространения вредителей и гарей, мы ничего не добьёмся, только ухудшим ситуацию".

Но важна степень повреждения – пройден ли лес пожаром или действительно сгорел. Сгоревшие леса, которые не подлежат естественному восстановлению, надо удалять. Депутат заявляет, что на пожарах, которые каждые год бушуют в России на большой площади, наживаются чиновники и бизнес, это своего рода вид "частно-государственного партнерства".

"Мы видим, что у нас под эту сурдинку начинают работать всякого рода дельцы – и чиновники, и бизнес. В этом плане надо в заповедной зоне более системно, осторожно работать, прописывать – не так, что "разрешил – и вырубай всё подряд", вот в этом ключе всё должно быть прописано досконально. Нужна градация повреждений леса, а деревья стоит убирать, только пройденные специалистами, заклеймённые под вырубку, и так далее, чтобы ни одного дерева без соответствующего клейма на вырубку не ушло", – заявил он.

Говоря о незаконных лесозаготовках, Владимир Кашин рассказал о 415-м базовом законе, предусматривающем за незаконную вырубку очень серьёзные штрафы. И в данном случае, если речь идёт об особо ценных деревьях, то каждое из них взято под учёт. "Это особая природоохранная территория, там каждое дерево должно рассматриваться как ценное. Если министерство это всё сразу не прописало, нужно обязательно вносить поправки", – подчеркивает депутат.