Сергей Удальцов: Годы, проведенные в изоляции, сделали меня мудрее и терпимее

Вышедший на свободу после 4,5 лет заключения координатор "Левого фронта" Сергей Удальцов в эксклюзивном интервью Накануне.RU рассказал о том, как опыт музыканта Егора Летова поможет сделать снова модной левую идею, знаком ли он был с Гиви Таргамадзе и зачем просил Дмитрия Медведева перенести выборы президента.

Вопрос: Вы много говорили про восстановление "Левого фронта", про запрос на третью силу. Для начала хочется понять, какая у вас задача максимум и задача минимум после освобождения?

Сергей Удальцов: Монополизация власти произошла давно, и сейчас это состояние пытаются бесконечно продлевать. Но в последнее время, к сожалению, осуществляется и монополизация протеста. Происходит ли она при содействии власти или, по крайней мере, при ее непротивлении, вопрос открытый. Я не сторонник конспирологических версий, мне только очевидно, что есть такая тенденция, идет монополизация протеста либеральными силами, Навальным и его окружением, – это, на мой взгляд, очень опасно.

Людей, которые действительно хотят перемен в стране, людей молодых, искренних, но которые еще до конца не разбираются в политических тонкостях, толкают в монопольные объятия оппозиции, которая, на мой взгляд, действует враждебно по отношению к России.

Действует она в интересах западной буржуазной элиты, которая ведет планомерную кампанию по ослаблению России, и компрадорской, прозападной части российской элиты, так называемой "пятой колонны" внутри нашей власти, куда входят действующие и отставные чиновники высшего ранга, а также "обиженные" олигархи (в том числе, уехавшие за границу), которые жаждут реванша. Кстати, для меня очевидно, что либеральных лидеров вывели из "болотного дела" как раз в их интересах, ведь "пятая колонна" есть и в силовых структурах.

При этом среди населения очень сильны лево-патриотические настроения. После крымских событий их активно и цинично использует в своих интересах действующая власть. Левая оппозиция (и парламентская, и непарламентская) на сегодня слаба и инертна.

Поэтому моя главная задача на ближайшее время – направить всю свою энергию, весь свой авторитет, который я волей-неволей получил, отбыв в заключении четыре с половиной года, на то, чтобы лево-патриотическое движение, эта так называемая "третья сила" вновь стала заметным и весомым игроком на нашей политической арене, смогла вырвать искренних людей, которые хотят перемен к лучшему, из лап кремлевской пропаганды и в то же время – из лап прозападной оппозиции.

Чтобы эта сила смогла направить их протестную энергию и пассионарность в русло борьбы за интересы простых людей труда, которые сегодня чаще всего являются самыми обездоленными, а не какой-то элитной группировки, которая хочет реванша и желает прийти на смену "друзьям Путина". Потенциал тут есть. При этом я не отвергаю взаимодействия с теми левыми организациями, которые сегодня существуют в качестве парламентских или непарламентских партий и движений. Эту работу предлагаю делать вместе.

Сам "Левый фронт" я вижу, как коалицию, центр сборки различных (в первую очередь, несистемных) лево-патриотических организаций.

Сейчас есть немало левых групп (молодежных, социальных, протестных, профсоюзных и т.д.), которые действуют на федеральном и региональном уровне. Их проблема – слабая координация. Как раз координация этих групп – задача возрождаемого "Левого фронта". Я думаю, уже в ближайшие месяцы пройдем по регионам, проведем конференции, собрания, выйдем к концу года на съезд "Левого фронта", который придаст новый импульс всему левому движению. Будем сотрудничать с парламентскими партиями (хотя кто-то их уже пытается похоронить раньше времени), я считаю, что в КПРФ и "Справедливой России" тоже есть большой потенциал. В их рядах много прекрасных рядовых активистов, да и среди руководства есть люди, понимающие, что нужно активизироваться и омолаживать свои организации. Задача непростая, но уже первые дни показывают, что есть большой отклик, к нам обращается множество людей. Думаю, осенние месяцы покажут, насколько оправданы мои ожидания.

Вопрос: Но вы для себя не ставите конкретной задачи, которая была бы показателем того, что на пути объединения левых сил достигнут определенный этап?

Сергей Удальцов: Конкретные задачи – завлечь в орбиту деятельности "Левого фронта", как коалиции левых сил, максимальное количество наших союзников. Наладить работу в регионах России, выйти на общероссийский съезд или конференцию и вернуться осенью на улицы в рамках общефедеральной кампании левых сил с жесткими социальными требованиями. В частности, 7 ноября – столетие революции. Мы будем призывать все левые организации выйти единым маршем, не дробясь на колонны.

Распри и амбиции нужно отбросить, ведь это не так трудно. Нужно показать, что левые силы – это не прошлое и не архаика, это действительно будущее, и они пользуются массовой поддержкой населения. Такие контуры пока намечены, а детали будут проясняться. Я думаю, что если все будет делаться правильно, то до конца года левое движение мы сможем в значительной мере консолидировать. При этом оно не будет на побегушках у прозападных либералов, у него будет собственная политическая повестка. Взаимодействие с либералами? С кем-то вообще оно будет невозможно, тут посмотрим по ситуации. При этом взаимодействовать с ними – только на равноправных началах.

Вопрос: У вас прозвучало словосочетание "пятая колонна". Очень размытое, кстати. Все включают туда совершенно разных людей. Вы кого туда включаете?

Сергей Удальцов: Я не буду сейчас называть конкретные фамилии. Очевидно, что в действующей элите есть люди, которых отодвинули в сторону, теперь они чем-то обижены, хотят большего. Олигархи, которые уехали за границу. Мы же понимаем, о ком идет речь? Теперь они хотят реванша. При этом будущее России они видят, по сути, в возвращении в 90-е, намерены следовать в фарватере мирового империализма. Для них просто так выгодно. На Западе у них капиталы, с западными странами они связывают свое будущее, а поэтому заинтересованы в скорейшем снятии санкций, заинтересованы, чтобы на Западе их встречали как лучших друзей. Этот расклад они готовы обменять на суверенитет и независимость страны. Такая компрадорская буржуазия была во все времена, а сейчас ее позиции в России вновь укрепляются. Не надо недооценивать их. Пусть они сейчас полностью не определяют политику государства, но они активно пытаются вернуть себе влияние, а в оппозиционной среде делают ставку на тех, кто близок к ним по взглядам.

Левые "пятой колонне" интересны только как "расходный материал".

Отмечу, что в 2012 году мы участвовали в протестных мероприятиях, потому что тогда действовала оппозиционная коалиция, мы вели самостоятельную политику. Я считаю, что это было правильно, а участие левых было весьма заметно. Сейчас же коалиция развалена, левые силы не участвуют в процессе принятия решений о проведении тех или иных кампаний, поэтому участие в каких-либо акциях в роли "мальчиков на побегушках" бессмысленно. Оно просто размывает всю левую повестку дня.

Вопрос: Вы обозначали третью силу, как лево-патриотическую оппозицию, сильную, не прозападную, но критично и жестко настроенную к власти внутри России. Патриотическая общественность, тем временем, весьма настороженно относится ко всяческим митингам и Майданам. Как вы это собираетесь совмещать?

Сергей Удальцов: Сегодня одна из серьезных проблем заключается в том, что наши власти с пропагандистской стороны отработали проблему Майдана по полной программе.

Сразу хочу подчеркнуть, что мне абсолютно не близко содержание украинского Евромайдана.

Там правили бал олигархи и ультранационалисты, так называемые "бандеровцы". Но это не значит, что мы теперь навсегда должны испугаться и отвергнуть уличные формы протеста, формы гражданской активности. Я говорю сейчас именно о форме, а не о содержании.

Власть же удачно обыграла эту тему и внедрила людям в мозг, в том числе людям патриотических, левых взглядов, что любая уличная протестная активность – повторение Майдана. Это не так. Это ловушка, в которую не надо попадать. Уличные формы гражданского протеста обязательно должны оставаться, ведь это важный инструмент борьбы за права граждан, особенно в условиях отсутствия свободных выборов и других эффективных механизмов воздействия на политику властей.

Людей надо разбудить, объяснить им, что мы не за Майдан по украинскому содержанию, но сам наш протест – это инструмент борьбы. Не так их у нас много, этих инструментов.

Кроме того, такой инструмент не нужно отдавать на откуп прозападной оппозиции. Мы не должны также повторять путь коммунистической партии на Украине. Она была слишком аморфна, слишком серьезно взаимодействовала с Януковичем, и в момент Майдана не смогла сыграть никакой существенной роли, мобилизовать людей на условный контрмайдан. Чем это для них закончилось, мы знаем. А ведь раньше это была серьезная и массовая организация.

Вопрос: Вы же понимаете, что как только вы позовете за собой лево-патриотических граждан, некоторые сразу вспомнят историю с Таргамадзе. Не считаете ли, что теперь надо как-то четче высказаться на эту тему?

Сергей Удальцов: Я уже неоднократно высказывался. В том числе на суде. Я не думаю, что нужно изобретать какую-то новую версию событий. Неоднократно я повторял, что никаких денег ни от каких грузин мы не брали. Никакого человека по фамилии Таргамадзе я не знаю. Видеозаписи – результат провокации. У нас в тот период было много встреч. Был большой интерес к нам. Да, у нас не было ни кураторов, ни спонсоров, поэтому мы искали возможности легального финансирования "Левого фронта". Нравится это или нет, но мы живем в мире, где деньги многое решают, и на одном энтузиазме невозможно решать глобальные задачи. У нас были встречи с самыми разными бизнесменами, которые говорили о симпатии к нам, выражали готовность помогать. Какие-то деловые проекты мы обсуждали на этих встречах, однако оказалось, что люди, которые либо были внедренными провокаторами, либо просто преследовали некие корыстные цели, записывали такие встречи на видео, которое потом попало к нашим спецслужбам. Там эти записи скомпилировали и легализовали через фильм "Анатомия протеста". Это, безусловно, был монтаж. Никогда никаких замыслов по госперевороту, а тем более на иностранные деньги, мы не обсуждали, а технически сегодня можно смонтировать все. Кстати, нормальный суд такие видеозаписи в качестве доказательства должен был бы отвергнуть. Своей ошибкой я считаю неосторожность и излишнюю доверчивость. Хотя, когда идет такой поток общения, сложно застраховаться на 100%, а метод провокации – излюбленный у наших спецслужб.

Так что еще раз однозначно заявляю: все, что нам приписали следователи – ложь. Уж тем более мы не организовывали беспорядков на Болотной площади. Их там по факту и не было. Была гигантская провокация власти при содействии ряда так называемых оппозиционеров, в этом тоже предстоит разобраться.

Совесть моя чиста. Ничего больше добавить не могу. Дальше мы идем спокойно и уверенно.

Вопрос: По поводу сотрудничества с системной оппозицией, она же потому и является системной, что встроена в отлаженный механизм. Что вы можете предложить? На какой компромисс готовы пойти?

Сергей Удальцов: Системность – понятие растяжимое. Понятно, что они [партии системной оппозиции] играют по определенным правилам, не могут себе позволить где-то быть слишком смелыми. Но в то же время, эти партии играют и полезную роль. Законодательная работа, работа на местах, помощь конкретным людям – все это делается ими. Не надо думать, что КПРФ и "Справедливая Россия" – абсолютно бесполезные организации. С другой стороны, ситуация ведь меняется, чем больше рост протестных настроений, тем сильнее меняется баланс и расклад сил в обществе. В системных партиях тоже есть люди, которые видят, что надо активизироваться, что надо правила игры менять. Мы будем как раз опираться на них.

Наша задача – выстроить нормальный диалог с этими партиями, а не пытаться их разложить, расколоть, возглавить. Задают мне вопросы – когда вы возглавите КПРФ? Люди либо специально так провоцируют что-то нехорошее, либо далеки от реальности.

Все эти партии работают по своим уставам, у них есть процедуры назначения и смены руководства. Тут как минимум надо быть членом этих партий, а я не являюсь ни членом "Справедливой России", ни членом КПРФ.

Наше взаимодействие должно быть рациональным и взаимовыгодным – по конкретным протестным мероприятиям, по социальным кампаниям, конкретным законодательным инициативам. Это все может быть очень перспективно, было бы желание и политическая воля. Да, тут далеко не все зависит от меня, но мы будем действовать аккуратно, тактично, никого не оскорбляя. Если в этих партиях есть здравые люди, болеющие душой за левые идеи, за левое движение, им должно быть понятно, что сегодня нужно создавать мощный кулак. Или мы просто окажемся на исторической обочине.

Вопрос: Вы говорите о неких людях в системных партиях, а фамилии пока рано называть? Кто конкретно мог бы стать вашим союзником в КПРФ, например?

Сергей Удальцов: Фамилии называть не то чтобы даже рано, а просто неуместно. Я думаю, что мы со всеми пообщаемся. Надо пообщаться с руководством партии, в частности, с самим Геннадием Зюгановым. Такая встреча будет, надеюсь. Для меня нет табу на общение с кем бы то ни было из левых союзников. Я выше всех амбиций, личностных симпатий или антипатий. Я вижу для себя главную задачу – максимально сплотить левое движение и его активизировать.

Вопрос: Теперь о несистемной оппозиции. Много раз вы уже повторяли, что у вас есть определенные линии, которые вы не готовы перейти ради сотрудничества. Что это за линии?

Сергей Удальцов: Если речь идет о либеральном сегменте оппозиции, то есть определенные нюансы. Во-первых, ряд оппозиционных лидеров еще по событиям 2012 года на Болотной площади, а потом во время наших судебных процессов чисто по-человечески проявили себя не очень хорошо и порядочно, не по-товарищески. Сомневаюсь, что с ними возможно серьезное взаимодействие. Если ты один раз убедился, что они ненадежны как союзники (понятно, что мы не были идеологически близки, но тактические союзы в политике ведь возможны), то зачем продолжать отношения? Также, мы должны четко понимать, что для сотрудничества с кем-то у нас должна быть общая повестка дня.

Вот идет сейчас кампания имени Навального, кампания за самого Навального. Конечно, какое тут может быть сотрудничество? Нам это неинтересно, потому что идейно от нас он далек, за спиной его стоят сомнительные силы, как раз из вышеназванной "пятой колонны". Сотрудничества тут, скорее всего, не будет.

В то же время, если появится общая повестка дня, если это не будет агитацией за конкретную личность (как в 2012 году, когда мы все вместе выступали за общедемократические права и свободы, которые близки, в том числе, и левым), – тогда можно что-то обсуждать.

В целом же, нам нужно свою повестку дня активнее доносить до граждан. Наша повестка – социальная, антибуржуазная, антисистемная, жестко и критично настроенная к действующей власти. Нам нужно масштабно проводить собственные уличные мобилизации и не отдавать эту нишу на откуп. Я всего лишь неделю провел на свободе, а мне уже представители регионов задают один простой вопрос, когда все-таки левые силы активизируются? Если мы хотим выразить свой протест, а пойти некуда. Либо к либералам, либо сидеть дома. Это ненормально. Это мы и будем менять. Осенью вы уже о нас услышите.

Вопрос: Крым и Донбасс входит в число неприемлемых критериев для вас, или же тут может быть компромисс?

Сергей Удальцов: Если есть силы, которые считают, что надо волю тех же крымчан попрать и вытереть о них ноги, если эти люди говорят, что Крым надо возвращать, то с такими людьми нам явно не по пути.

С теми, кто радуется пролитой крови защитников Донбасса, а есть и такие радикальные элементы, с ними, мне кажется, вообще не о чем разговаривать. Это даже не оппоненты, это просто враги России.

На тех же, кто более взвешенную позицию занимает, мы не собираемся набрасываться с кулаками. Надо разговаривать, прояснять. Наш общий интерес – прекратить кровопролитие на Украине. Сделать так, чтобы наши люди, наши братья там не гибли больше. Я именно так воспринимаю эту ситуацию, как человек, родившийся еще в Советском Союзе. У меня сердце кровью обливается, когда я вижу эти распри и рознь. Неважно при этом, каких мы взглядов, надо вместе думать, как примирить эту ситуацию. Самим украинцам надо менять команду Порошенко, который просто провоцирует войну и заинтересован в ее эскалации. А мы должны работать над наведением порядка у себя дома, ведь на этой войне, как известно, наживаются определенные провластные круги. Поэтому я думаю, наведя порядок у себя, мы быстрее сможем загасить российско-украинский конфликт и вернуться к жизни без конфронтации.

Да, много пролито крови. Быстрого восстановления братской, добрососедской жизни пока не предвидится, но с чего-то же надо начинать. Тем более, что дальнейшая эскалация конфликта – трагедия. Если будут здравые идеи и предложения, то, от кого бы они ни исходили, мы готовы к взаимодействию.

Вопрос: Вы освободились в самый разгар скандала вокруг фильма "Матильда". Вопрос о будущей новой левой повестке, будет ли там пункт о борьбе за светскость государства?

Сергей Удальцов: Наши идеологи, которые живы-здоровы и никуда не делись, безусловно, сформулируют и актуализируют нашу программу. Сделаем ее понятной и доступной широким слоям. И этот пункт, конечно, там будет. Мы – сторонники светского государства. Этот пункт, кстати, прописан и у нас в Конституции. Любая религия отделена от государства. Однако на практике мы наблюдаем, к сожалению, ползучую попытку РПЦ вклиниться куда только можно. В школу, армию, культуру. Это недопустимо, на мой взгляд. У нас в стране много людей атеистического мировоззрения, как я, например. Для меня это вообще все выглядит дико. Но я призываю быть терпимым, мы не призываем к ущемлению прав верующих. Ни в коем случае. Но и в обратном направлении тоже не должно быть ущемления. Для тех, например, кто не исповедует никакую религию.

Настоящая ситуация – ненормальна. Законы, которые дают РПЦ право навязывать свою позицию, надо отменять. Государство должно взять более здравый и адекватный курс. Сегодня же сложился явный перекос.

Вопрос: Вы молодой политик, обладаете серьезной популярностью среди левых, пока вы находились в местах лишения свободы, писатель Захар Прилепин выступал с лозунгом "левым быть модно", пытался сделать модным левое движение, собираетесь ли вы работать в этом направлении? Если да, то, может быть, поделитесь мыслями, как это сделать?

Сергей Удальцов: Для начала надо самим выглядеть адекватно, быть "в тренде". Левых должно быть больше в Интернете. Ютуб-каналы, видео, музыка. Среди левых много людей творческих, талантливых, просто разбросано это все по углам – не сразу найдешь. Будем и это все аккумулировать и собирать.

Когда еще был жив Егор Летов, то существовало такое движение "Русский прорыв", которое привлекло в левую политику большое количество молодых людей в 90-е годы. И сейчас мы будем стараться создать действительно рабочее ядро из музыкантов, творческих людей, писателей. Культурный фронт очень важен. Он завоевывает умы подрастающего поколения. Нам есть где развернуться и есть над чем работать. Эту сферу мы тоже не забудем.

Конечно, я согласен, что левым быть модно, левым быть правильно, это будущее. Капитализм – не конец истории. Текущие события, развитие науки и техники, медицины – все говорит, что коммунизм – не утопия. Стремительное развитие производительных сил как раз и приведет нас в коммунизм. Людям просто надо разъяснять и показывать, что капитализм, базирующийся на индивидуализме, и культ денег не способствуют решению глобальных проблем человечества, которые стоят все острее: перенаселенность, голод, нищета, чудовищное неравенство, безработица, загрязнение планеты. Капитализм как раз и базируется на том, что одни живут за счет других, поэтому количество тех, кто живет за чертой бедности, почти не уменьшается.

Система ценностей должна меняться. Последние 20-30 лет в России правит культ денег, культ обогащения, сформировано общество потребления. Это уничтожает и разлагает наш народ духовно. Надо это менять. Большая, огромная работа, начинать ее нужно с себя, добиться изменений в нашей политической жизни, тогда сможем постепенно решать и глобальные философские вопросы. Мы же не одиноки. Во всем мире левое движение не умерло, а трансформируется. Оно сегодня и в так называемых развитых странах активизируется. Есть там запрос на перемены тоже. Западное общество понимает, что во многих вопросах зашло в тупик. Отсюда волнения в США, усиление левых во Франции, Германии, других европейских странах, даже в Великобритании лейбористы переживают ренессанс. Мы не одиноки. Мы смотрим в будущее.

Вопрос: Вы кстати, рэп-батл недавний не смотрели, о котором сейчас все говорят?

Сергей Удальцов: Слышал о нем, какие-то отрывки видел. Ну, это часть современной культуры. Я конечно, от рэпа далек немножко, это не мое музыкальное пристрастие. Но это интересно, мы тоже такие формы будем использовать в своей работе.

Вопрос: Левый рэп-батл?

Сергей Удальцов: А почему нет? Левых музыкантов много, в том числе и рэп-исполнителей.

Вопрос: Вы предлагали Дмитрию Медведеву, когда он еще был президентом, пойти на второй срок. Сейчас вы как оцениваете это свое предложение?

Сергей Удальцов: Мое предложение извратили в СМИ, сделали из меня чуть ли не тайного поклонника Дмитрия Медведева. Это не так. На самом деле, идея была проста. Тогда мы наблюдали массовые протесты с требованием реформировать кардинальным образом избирательное законодательство. Несмотря на протесты, власти намеревались провести выборы президента по старому законодательству, что заведомо делало их несвободными и неконкурентными. Накануне этих выборов, понимая, что они пройдут с фальсификациями, подтасовками, отсечением неугодных от избирательной кампании, я как раз и предлагал Медведеву, который на тот момент был действующим президентом, продлить свои президентские полномочия (их тогда уже продлили до шести лет вместо четырех, но только со следующего президентского срока – то есть под Путина), задержаться у власти на переходный период, осуществить реформу избирательной и политической системы, о которой мы говорили в тот период на площадях, и затем уже провести выборы по честным правилам.

Отмечу, что в тот момент власть давала посыл, что готова нас слушать и принимать изменения в законодательство, поэтому по своей сути это было очень правильное предложение, поэтому я решил его озвучить на встрече с Медведевым. Тот, кто имел уши – услышал. Понятно, что всегда найдутся те, кто будет извращать смысл.

Медведев не решился на такой шаг. Остался верным путинцем, как мы говорим. Но по своей концепции мое предложение было разумным, если бы мы его реализовали, возможно, в стране уже все было бы по-другому. Но вышло так, как вышло.

Вопрос: К тому же периоду относится ваше сотрудничество с Зюгановым. Что тогда не получилось?

Сергей Удальцов: Не получилось вовлечь системную оппозицию в массовый уличный протест. Мы тогда весомую роль сыграли в этом протесте.

Если бы в 2012 году удалось туда вовлечь системные левые партии, мы могли бы даже доминировать в этом протесте. Придать ему социальный окрас, лево-патриотический. Особенно хорошо это бы в регионах восприняли, потому что тогда шло противопоставление зажравшихся москвичей в норковых шубах и жителей регионов. Это, конечно, был миф, но транслирован он был хорошо. Простые работяги, пенсионеры из глубинки, которые это все не принимают. Власть тогда хорошо на этом сыграла.

Но в итоге парламентские партии участвовать побоялись. Отдельные их лидеры и активисты участие приняли, но полностью – не удалось. Это не значит, опять же, что эта идея была неправильной. Она остается актуальной и сегодня, о чем я говорил выше. Поэтому мы не должны оставлять попыток. Расплеваться и разругаться – самый простой путь. Но с чем мы в итоге останемся? У разбитого корыта!

Вопрос: Какие главные выводы делаете из тех событий?

Сергей Удальцов: Мудрее надо быть. Годы, проведенные в изоляции, сделали меня мудрее и терпимее, а моя позиция стала более взвешенная. Будем биться за каждого конкретного человека, за единство, никого не отталкивая. Как бы ни было – вода камень точит. Результаты будут!