Шредер, Сечин и нефть Путина

Сечин хвалит Шредера за большой политический опыт и называет его одной из наиболее авторитетных фигур в экономике. По словам выступающего, деятельность Шредера поможет укрепить основы энергетической безопасности.

В Германии совершенно по-другому отнеслись к тому, что в самый разгар предвыборной кампании Шредер объявил о своем назначении на пост в Совете директоров российской компании «Роснефть». Бывший канцлер Германии, который уже до этого был непосредственно связан с российским газовым бизнесом, теперь будет представлять интересы в нефтяной отрасли «самого крупного поставщика энергоресурсов ЕС»? Действительно, он был сразу же выбран на пост председателя Совета директоров. Теперь Шредер, про которого пишут, что у него новая любовь и планы на женитьбу, приехал с визитом на главный актив своего нового работодателя — НПЗ в городе Шведт. В мероприятии в восточногерманской провинции принимает участие и глава Роснефти Игорь Сечин. У компании множество интересов, в том числе и в Германии. Шредер согласился стать ее лицом.

Название «Роснефть», вероятно, еще не знакомо большинству потребителей, даже несмотря на то, что они используют продукцию компании, когда находятся за рулем своих автомобилей или летят на самолете. Почти половина поставляемой в Германию нефти добывается в России, большая часть импорта принадлежит Роснефти. На НПЗ в Шведте, контрольным пакетом акций которого с 2016 года владеет Роснефть, так же как и на предприятие в г. Лойна, которое принадлежит французскому концерну Total, поставляется нефть из Западной Сибири.

Более того, Роснефти принадлежит значительная часть акций НПЗ компаний Miro и Bayernöl. На сегодняшний день большинство нефтепродуктов поставляются на рынок другими компаниями, но ситуация изменится со следующего года. Роснефть планирует инвестировать 600 миллионов евро в модернизацию и развитие своих предприятий сфере нефтепереработки в Европе.

Председатель Совета директоров Шредер хвалит «первоклассные производственно-экономические результаты» НПЗ в Шведте. С 1963 года на НПЗ поставляется нефть по трубопроводу «Дружба», длина которого превышает 5000 км. С тех пор сохранилось немногое — всего пара зданий администрации, столовая, пришедший в упадок машинный зал, произведения искусства эпохи социализма между дорогами и железнодорожными путями.

Томас Шульц — ответственный за оборудование по производству бензина, дизельного топлива, мазута или керосина — особенно гордится новой контроллерной на предприятии. Она представляет собой бункер без окон с теплым искусственным светом и метровыми мониторами. Делегация из Москвы впечатлена — и не только одновременной работой 180 мониторов контроля.

НПЗ в Шведте демонстрирует, как «инфраструктура позволяет эффективно поставлять нефть с месторождений в Западной Сибири в центр Европы, обеспечить здесь эффективную переработку, приблизиться к рынку потребления» — говорит Сечин немного позже в разговоре с репортером ФАЦ. «Мы стремились к получению контроля в НПЗ Шведт, получили контрольный пакет акций, и считаем, что это один из наших самых успешных проектов в Европе».

То, что переход Германии на альтернативные источники энергии и политическое стремление электрифицировать транспорт может послужить препятствием для «Роснефти», менеджер российской нефтяной компании считает малым риском.

Сечин неохотно общается с прессой. Последний раз он давал интервью немецкой прессе в 2014 году. И в этот раз разговор получается короче запланированного, так как делегация прибыла с опозданием, Сечин просит о понимании. Ему 57 и уже более четверти века он является одним из наиболее приближенных соратников Путина еще с тех пор, когда последний занимал пост в мэрии Санкт-Петербурга в начале 90-ых годов. В день визита со Шредером был также еще один знакомый Путина со времен управления Санкт-Петербургом: Маттиас Варнинг — руководитель немецкой части консорциума «Северный поток — 2», в котором Шредер возглавляет комитет акционеров.

Сечин возглавляет Роснефть с 2012 года. Занимая пост вице-премьера, он уже внимательно следил за рынком нефти и газа. Возникает вопрос, видит ли он себя политиком или менеджером?

«Знаете, это непростой вопрос. Мне кажется, что я прожил уже несколько жизней, совершенно разных. Поэтому сказать однозначно непросто. Но я думаю, что правильное определение — менеджер. Хорошее слово. Мне кажется, я бы определил свое место — менеджер».

Это звучит скромно для руководителя компании с 280 000 сотрудников, которая ведет свою деятельность во множестве стран мира и чья прибыль является одним из наиболее важных источников финансирования для Москвы. Более того, против самого Сечина с 2014 года из-за аннексии Крыма Россией введены санкции — запрет на въезд в США и другие ограничения. Сечин говорит, что эти ограничения повлияли на деятельность Компании внутри страны и за ее пределами. И то, что Рекс Тиллерсон, который ранее являлся руководителем компании Exxon, теперь занимает пост Государственного секретаря, не повлияло на происходящее: американцы в эти дни еще расширяют действие своих санкций. Однако Сечин не характеризует нефтяной бизнес как «политический».

«Здесь нет никакой политики, абсолютно. Нефтяной бизнес — конкурентный. Я убежден, что главное — это контрактные обязательства». Сечин гордится тем, чего он добился на посту руководителя компании: «Нам кое-что удается, это правда. Когда мы начали заниматься компанией 18 лет назад, она добывала 4 миллиона тонн нефти. Сегодня она добывает в жидком эквиваленте 281 млн тонн. Это — неплохой результат».

Буквально из ничего возникла Роснефть, обладающая крупнейшими запасами нефти среди мировых компаний, чьи акции торгуются на бирже, и уступающая лишь саудовской государственной компании Aramco, готовящейся к выходу на биржу. Роснефть была образована из и на обломках других частных компаний: ЮКОС, ТНК-БП, Башнефть. Только за ТНК Роснефть заплатила в 2012 году примерно 55 милилардов долларов. Это примерно столько же, сколько вся компания стоит сейчас. Сечин говорит, что это все равно была хорошая сделка.

«Здесь надо учитывать, что факторы, которые привели к снижению стоимости — это политические решения, в частности ввод санкций против компании. Это абсолютно не экономический фактор, который воздействовал на капитализацию». Настоящая стоимость Роснефти значительно выше. «Мы считаем, что объективная оценка составляет примерно 130 миллиардов долларов. Исходим, прежде всего, из качества и объема ресурсной базы компании. Если Вы будете сравнивать публичные мировые компании в нашем секторе, то увидите, что номер один по ресурсной базе — компания „Роснефть". Себестоимость нашей добычи — тоже очень конкурентная, тратим около 3 долларов для добычи одного барреля нефти».

Приобретения Роснефти вызывали споры внутри России. Многие хотели видеть в продаже государственных долей компании с государственным участием лишь «перекладывание из одного кармана в другой». В конце 2014 года министр экономического развития России Алексей Улюкаев в ходе визита в Германию раскритиковал в ФАЦ власти России за арест мажоритарных акционеров Башнефти и национализацию их долей.

Он выступал и против продажи акций Башнефти Роснефти. Считается, что за свое согласие на эту сделку он потребовал от Сечина два миллиона долларов. Улюкаев был пойман «на месте преступления» и приговорен к 8 годам тюрьмы на основании улик, вопреки многим неувязкам, возникшим в ходе следствия и слушаний. В суд не явился только один человек — свидетель обвинения Игорь Сечин. Почему же суду трижды не удалось вызвать его на заседание?

Сечин ответил встречным вопросом: «А что Вас больше тревожит? То, что Улюкаев совершил преступление или то, что у меня не было возможности прийти в суд? Преступление совершил не я, а Улюкаев, какие тут могут быть вопросы? Мой рабочий график был очень напряженным, особенно в конце года. Я примерно скажу — в год только на самолете я летаю больше 600 часов, и еще 300 — в вертолетах. Компания является глобальным игроком на различных рынках, и это требует контроля, даже на уровне топ- менеджмента.

Но вместе с тем, все свои официальные показания я дал. Они были абсолютно достаточными, и суд вынес свое решение. Тут собственно и комментировать нечего. Улюкаев, будучи министром федерального правительства, требовал незаконное вознаграждение за свою обычную работу. Он требовал вознаграждение, он сам за ним приехал, сам взял деньги, погрузил в машину и уехал».

За прошедшие годы Роснефть не только поглощала другие компании, но и увеличивала число собственных акционеров. Контрольный пакет компании из 50% и одной акции принадлежит российскому государству, примерно пятая часть принадлежит БП. Недавно была достигнута договоренность о том, что 14,2% акций Роснефти получит китайская энергетическая компания CEFC China Energy. Это — часть большого пакета акций на 19,5%, приобретенного у России сырьевым трейдером Гленкор и катарским суверенным фондом годом ранее.

Эта сделка удивила деловые круги, некоторые считали, что такая поспешная продажа свидетельствует о финансовых затруднениях Москвы. Но Сечин уверяет, что соглашение обусловлено исключительно бизнес-интересами: «Для финансирования сделки Катарский фонд вложил часть собственных средств, а часть привлек в форме кредита от одного из европейских банков. Кредит был выдан в евро. Но изменения на валютном рынке привели к ослаблению доллара: монетарные власти США стали девальвировать свою валюту. Для Катарского фонда эффективность их займа стала низкой, поэтому они привлек новых инвесторов для того, чтобы снизить собственную кредитную нагрузку».

Сечин позитивно оценивает совместные достижения и новых инвесторов: «У нас есть совместные проекты на территории Китая. В их адрес, начиная с этого года, мы будем поставлять дополнительные десять миллионов тонн нефти». Это составляет четверть от предыдущих поставок. «Для нас это неплохо. Китай отличается ростом потребления. Мы будем использовать все возможности наших новых партнеров также для наращивания работы с Китаем. Но тревог тут не должно возникать. В Европу мы стали поставлять значительно больше, 168 миллионов тонн в год. Мы верим в европейский рынок и будем стремиться удержать в нем свою долю».

Китай является привлекательным рынком для многих компаний. Однако Роснефть идет и туда, где другие компании опасаются рисков: в Ирак, Ливию или Венесуэлу. В прошлом году переживающая кризис национальная венесуэльская компания PDVSA смогла получить от Роснефти кредит на 6 миллиардов долларов.

На вопрос, верит ли он в возвращение этих денег, Сечин отвечает короткой сухой улыбкой. «Безусловно. Во-первых, это не 6 миллиардов, а меньше. А во-вторых, это не просто займ, а авансирование поставочных контрактов. Мы не видим здесь никаких рисков». — И это тоже не было политической сделкой?— Это только бизнес, и очень хороший, прибыльный бизнес"