В.Путин: Анатолий Борисович, девять лет прошло с образования «РОСНАНО» – компания состоялась. Чем порадуете за последнее время?
А.Чубайс: Девять лет назад Вы подписали закон о создании нашей корпорации. И это срок, который уже даже по нанотехнологическим масштабам требует каких‑то итогов. Два слова хотел о них сказать. Чтобы визуально это представить, мы подготовили такую карту, которая фиксирует наши основные результаты.
Как Вы знаете, перед нами была поставлена задача – создание российской наноиндустрии. Мы не занимались программированием, софтом, интернетом, социальными медиа, это не наш вопрос, – мы работали исключительно в реальном секторе, где производство, где речь идёт о строительстве новых заводов.
На сегодняшний день построено 73 завода в 32 регионах России, они работают. В них сегодня создано 30 тысяч рабочих мест. И практически с самого начала, в 2008 году первой нашей стратегией была поставлена задача обеспечить объём производства в российской наноиндустрии к 2015 году в размере 300 миллиардов рублей. Эту задачу мы в 2015 году решили, даже чуть-чуть перевыполнили – 341.
Это важно, тем более что речь идёт не просто о новых продукциях, это практически всегда или новый продукт, или новая технология в материалах, покрытиях, медицине, фармакологии, оптике, фотонике, электронике, но в некоторых случаях речь идёт о том, что можно назвать новой отраслью или, по крайней мере, подотраслью. То есть то, чего не существовало раньше в стране, сегодня есть, функционирует и работает.
Приведу один пример. Это отрасль ядерной медицины, основанная на позитронно-эмиссионной томографии. Мы попали удачно в золотой стандарт современной диагностики, которая позволяет диагностировать, выявлять самые тяжёлые онкологические заболевания на ранних и сверхранних стадиях, что само по себе очень важно, потому что раннее выявление значит и минимально болезненное лечение, и, конечно же, существенное снижение смертности.
И сегодня, когда такие центры построены и функционируют в Брянске, Липецке, Орле, Уфе, Москве и Московской области и через них прошли первые десятки тысяч пациентов, мы просто понимаем, что это реальные сотни спасённых жизней людей благодаря тому, что вовремя поставлен диагноз.
И помимо этого важно ещё и то, что этот способ, эта технология позволяет сопровождать лечение, когда врач, применив соответствующее лечение, через какой‑то период визуально видит результат, что изменилось в организме, что не изменилось.
Врачи очень положительно отреагировали на это. Мы стартовали в Уфе вместе с руководством Башкирии. На сегодня к диагностике, а здесь основная задача – диагностика, мы уже добавляем и начало лечения. Действует так называемый кибернож, это уже операции, производимые на сложных опухолях с помощью той же самой ядерной медицины, которая позволяет уже и лечить, а не просто диагностировать. Конечно, для этого потребовалось соответствующее обучение кадров, подготовка специалистов, которых не было.
Минздрав активно нам помогал. И Минздрав утвердил сейчас дорожную карту развития ядерной медицины. Мы понимаем, как мы будем дальше её развивать. Дальше пойдём в Калужскую область, Новосибирск, Владивосток, где уже первые шаги сделаны. Такого рода примеры мне кажутся важными и положительными результатами.
Конечно, есть и неудачи: 10 проектов нам не удалось достроить до конца или запустить производство так, чтобы оно окупалось. Мы прошли через банкротство, это была болезненная в ряде случаев процедура. Тем не менее для нас важно, что, если посмотреть в целом на портфель проектов, на все вместе взятые, которые есть у «РОСНАНО», – при том что мы были планово убыточными по нашей стратегии до 2017 года, мы в 2014 году впервые вместо убытков получили прибыль, 7 миллиардов рублей. В 2015 году ещё её и удвоили, получили прибыль 17 миллиардов рублей.
Нам важно не собственно в чистом виде полученные деньги и сколько их – предельно важно, что мы, по сути, создали механизм, когда на старте, Вы наверняка помните, был большой объём прямой государственной помощи, 130 миллиардов, колоссальные деньги были выделены, а на сегодняшний день за счёт возвратов, выходов из проектов мы уже работаем в режиме, когда мы даже не ставим вопрос об ассигнованиях бюджета.
Мы получаем доход от выходов из успешно работающих проектов, компенсируем потери там, где они возникают в таких случаях. И дальше работает воспроизводящаяся машина в финансовом смысле, которая, по сути, означает, что долгие годы она в стране будет работать и каждый раз создавать на каждом цикле новый набор предприятий.
В.Путин: Анатолий Борисович, как видите пути развития компании и самой отрасли в целом?
А.Чубайс: Во‑первых, мы считаем, что для нас очень важен следующий шаг, это не просто наши средства вкладывать, даже с учётом того, что мы вкладываем возвратные средства, а привлекать новых партнёров.
Привлекать новых партнёров надо через тот механизм, который существует на сегодня в мире и рождается у нас в России. Это то, что называется «инвестиционные фонды»: малого размера – венчурные фонды, крупного размера – private equity фонды. Фонды позволяют привлечь новых партнёров.
Первый наш опыт показал, что мы в Китае, в России частных партнёров сумели привлечь так, что на сегодняшний день мы чуть больше 14 миллиардов привлечённых в фонд средств добавили к нашим средствам, и это позволяет уже удвоить объём инвестиций сам по себе.
Но этого мало, потому что, конечно, мы должны добиться того, чтобы мы не 50 на 50 привлекали, чтобы мы не просто удваивали, а чтобы мы двигались к пропорции 40 на 60, 30 на 70 и так далее. То есть наши средства мы так и будем инвестировать, но, создавая фонды в большем объёме и с большим плечом, мы больший совокупный объём инвестиций в наноиндустрию сумеем обеспечить.
Это для нас сложный вызов. Для него нужно много чего ещё изменить и в самой компании, и в нашей компетенции, нарастить её, но это то, куда мы движемся. Потому что у нас задача: к 2020 году объём совокупных привлечённых внешних инвестиций, не роснановских, в наши проекты, в наноиндустрию, – 150 миллиардов рублей, и мы её должны решить.
В.Путин: Хорошо.
<…>
