Главный фронт Путина

Ради чего всё делается.

Как бы много задач ни стояло перед Россией, её Верховный Правитель, как бы он ни назывался и какую бы фамилию ни носил, прежде всего работает ради повышения благосостояния граждан страны. Все внешнеполитические и военные вызовы только облегчают или затрудняют решение этой задачи.

Благосостояние — это не только облегчение электоральных проблем партии власти, это мощнейший инструмент внешней привлекательности страны и, следовательно, её авторитет и вес на мировой арене. Запад победил СССР не силой оружия, а силой картинки благосостояния своих граждан, и эта картинка до сих пор владеет умами и сердцами жителей всех постсоветских республик, несмотря на её заметное потускнение.

В конце концов, если Россия не станет символом достатка и благополучия, она не сможет продвинуть ни один из своих интеграционных проектов в стремительно глобализирующемся мире, где конкурируют разные проекты глобализации.

Нынешняя элита страны при всех своих дефектах достигла понимания этой необходимости и вынужденно занята созданием условий для решения этой задачи. Прежде всего в составе самой элиты происходит поляризация групп и всё более изолируются и маргинализируются те, кто связан интересами с Западом сильнее, чем со страной пребывания.

Этот процесс не прошёл и половины своего пути. Достижение утраченного после распада СССР суверенитета — непременное условие строительства конкурентоспособной элиты. Для этих целей ротация элит — первостепенная задача, на решение которой требуется длительное время, чтобы не возникло острого политического кризиса, способного разрушить всякое управление страной.

В настоящее время в России действует сложившаяся в 90-х и начале 2000-х омерзительная политико-экономическая система, все пороки которой прекрасно описаны и изучены. Эта система компромиссна и переходна, и её временной ресурс исчерпан полностью. Она отжила своё время.

Задачи того периода, когда она была актуальна, решены. Почему же она продолжает жить? Неужели элита так слепа и глупа, что не понимает, что пилит сук, на котором сидит? Почему не откажется от системы, делающей её слабее?

Сопротивление переменам — проблема любого управления.

Из этого вопроса вытекает соблазн простых выводов, что все элиты настолько скурвились и продались, что только кадровая революция сметёт предателей и заменит их на патриотов, и тогда всё пойдёт как надо. На самом деле это примитивная трактовка, удобная лишь для понимания профанов — из коих большей частью и состоит общество, включая интернет-активистов так называемого патриотического сегмента.

Активисты бывают двух крайностей — это те, кто рубку узлов предпочитает их развязыванию, а хирургию — терапии, и те, кто каждого недовольного подозревает в работе на врага. Оба вида активизма — это патология. Преобладание эмоционального подхода над рациональным.

Чувство меры — признак ума.

Россия является частью уже протекающих глобальных процессов, что сдерживает её внутриполитические манёвры. Отстранение либералов от власти внутри страны ограничено задачами России в Европе в большей степени, чем в США.

Эти задачи важны для любой власти, которая будет решать проблему усиления России. Больше того — эти задачи определяют перечень возможного и целесообразного для Президента в его шагах по воздействию на элиты.

Пример прост — если Америка обрушит Украину до ввода в строй Северного потока 2, это приведёт к параличу украинской ГТС и обращению европейцев к США за покрытием дефицита газа, что навсегда перекроет для России позиционирование на газовом рынке Европы.

Это повлечёт такие глобальные сдвиги в балансе сил, что у России будут перекрыты все другие направления развития. Ибо всё взаимосвязано и если кто-то не видит этого, то это не значит, что связей нет. Такой вывод делает очевидным интерес России в сохранении власти Порошенко и его хунты до определённого срока, чтобы не сорвать стратегию России в глобальном контексте.

Не потому, что хунта близка кому-то в России (такие есть, но они давно уже люмпенизированы и изолированы от серьёзного влияния на власть), а потому что это наименьшее зло, ибо приход к власти в Киеве ультранацистов породит хаос и обрушение Украины с неизбежной остановкой транзита газа и усиления Америки в Европе.

Это выгодно США, но не выгодно нам. А коли так, то все шаги по «перетрахиванию» элит должны быть соразмерены с этими задачами — «комиссары в пыльных шлемах» типа Рогозина и Глазьева с Европой наладить отношения не смогут в силу разности своих природных установок. Они банально для Европы чужие и с ними доверительно говорить не будут. А Россия нуждается в доверии европейских элит, чтобы противостоять Америке.

Это не значит, что Рогозин и Глазьев не правы и говорят глупые вещи. Они правы. Но они подходят для решения тех задач, для которых подходят. Это разработка общих концепций и их силовое обеспечение. Соотнесение этих концепций с реалиями жизненного воплощения — не их задача.

Это задача Путина. Для согласования позиций с нужными нам кругами на Западе они не годятся. И Путин вынужден их уравновешивать другими, несимпатичными нам фигурами. Но необходимыми в деле обеспечения определённых интересов страны.

Это прагматика и рациональный подход, ничего более. Во всяком случае до 2019 года, пока не введут Северный поток-2, стучать ботинком по трибуне явно не нужно. Значит, нужно маневрировать и сохранять в элите тех, кто по духу и психологии близок правящему классу Европы, тем, кого мы стараемся убедить в их выгоде противостоять США и работать с нами.

Побочный отрицательный эффект здесь в том, что сохранение даже умеренно-либеральных элит чревато всеми последствиями этого решения, ибо возникает конфликт интересов: сохранённые прозападные элиты продолжат активно защищать своё видение политики, преследуя свои проекты, защищающие их групповые, а не национальные цели, которые не совпадают во многих местах.

Но это не страшно, если глава государства не поддаётся давлению и понимает, что использование их как лоббистов западных интересов даёт ему возможность дипломатической игры и переговорных манёвров. Ты стремишься руководить ими, а они — тобой. Так осуществляется взаимодействие в мире политики. Как всегда в управлении, оптимальных решений не бывает и всегда, решая одно, временно, до поры, жертвуют другим.

Перемены неизбежны.

Ублюдочная экономическая система России тянет за собой целый шлейф угроз национальной безопасности, от качества элит до социальной напряжённости вследствие падения уровня жизни населения и отсутствия признаков выхода из этого процесса. Коррупция в этом ряду занимает не первое, но второе-третье место по своему значению.

Неслучайно дело судьи Хахалевой до сих пор не сходит со станиц новостных порталов — внутриэлитная борьба с наиболее коррумпированными старыми кланами началась серьёзная, хотя поспешных шагов тут делать нельзя в силу риска системного кризиса — система со времён Ельцина тотально заражена вирусом коррупции.

Старые элиты цепляются за власть уже откровенно грубыми способами, чем только повышают градус конфликта в обществе и приближают свою политическую смерть.

Новые силы.

Именно решение задачи повышения благосостояния населения будет главным вызовом Путина после его победы на выборах, в которой не сомневается никто в мире. Не Сирия, не Европа, не Украина, не Трамп — экономика России станет главным приоритетом.

У этой задачи есть ограничители в сроках и ресурсах, но она решаема и не решать её больше нельзя. Для решения потребуется революция внутри правящего класса без его замены на другой. Это будет следующий этап российской буржуазной революции 1991-го — 2020-го годов, ибо её движущей силой останется национальная буржуазия.

К крупным собственникам подключатся средние и мелкие. Закончен этап приватизации, начался этап национализации бизнеса. Не в плане огосударствления, хотя роль государства будет возрастать, а в плане суверенизации мотиваций внутренних инвесторов. Никто сейчас не критикует власть сильнее, чем бизнес.

И это говорит о том, что он в целом готов взять на себя задачу инвестирования в развитие — при изменении отношения государства к его проблемам. Ни бюрократизм, ни нынешние финансовая и налоговая системы более не способны решать задачи стабильного роста экономики и они будут неизбежно пересматриваться.

Россию ожидает вторая фаза буржуазной революции — когда строй меняться не будет, но поменяются его приоритеты и движущие силы. Госчиновничество будет разбавлено выходцами из бизнеса или на них ориентировано в большей, чем теперь, степени, хотя олигархический характер власти не поменяется и будет этому препятствовать.

Внутриклассовая борьба будет только обостряться, что отразится на всём обществе. Это станет выражением двух встречных тенденций: концентрации капитала и власти в руках монополий и одновременно с этим роста конкуренции в экономике и роста антимонополистических сил внутри капиталистической системы.

Эти процессы идут со времён Маркса и являются главными противоречиями, побуждающими капитализм к трансформациям. Аналитики попеременно концентрируют своё внимание то на конкуренции, то на монополизации — в зависимости от идейных предпочтений и поставленных заказчиком анализа задач.

У общества же формируется однобокая картина мира, где одни видят только монополии, другие — только конкуренцию, тогда как в реальности есть сложный процесс борьбы этих двух явлений.

Россия входит в тот этап своего исторического развития, когда главным резервом роста становятся не корпорации, а по сути отсутствующий слой малого и среднего бизнеса, основы среднего класса буржуазного общества.

Ориентация на монополии в ущерб обществу и прочему бизнесу далее неприемлема. Процесс кланово-групповых трансформаций неизбежен, ситуация, когда госчиновники играют только на интересы монополий, где со временем занимают руководящие посты и при этом душат население и весь прочий бизнес, не может продолжаться бесконечно.

Потому ошибаются те, кто привычно повторяет мантру о том, что Путин не будет идти против системы и тем самым ставит под угрозу Россию. Это не верно. Путин не дурак и не самоубийца. Именно стремление уйти от угрозы деградации системы заставит Путина делать серьёзные шаги после выборов в сторону её трансформации.

В интересах не только монополий и построенного на связях с ними правящего класса, но и тех сегментов малого, среднего и крупного бизнеса, которые не вошли в правящие группировки и заинтересованы не в вывозе капитала, а в его реинвестировании в России. Они лишь требуют создания подходящих для этого макроэкономических условий, прежде всего в сфере кредита и налогов.

Проще говоря, государство должно поддерживать не банки, а производителя, а это серьёзнейшая перестройка всех технологий управления. И всей системы внутриэлитных связей и системы приоритетов. Ясно, что за год-два до выборов такие вещи не начинают.

Решения предстоят кардинальные и глубокие. Иначе элита просто не выживет и не сохранит страну. Конфликт с Западом только ускоряет неизбежность перемен. Однако, те, кто путает кардинальность с немедленностью, опять ошибутся. Возможность адаптации общества и системы управления к переменам будет главным критерием эффективности предстоящих решений.