Владимир Лепехин: стратегическая цель «разоблачений Путина» — навсегда заткнуть род людям, подобным Ассанжу и Сноудену

«С 21.00 мир станет другим», — обещали некоторые известные западные журналисты в минувший понедельник. Мощная рекламная компания с нагнетанием предстоящей сенсации предшествовала публикации неких «разоблачений» из панамских офшоров. Подавалась эта грядущая сенсация так, что главным объектом разоблачений является не кто иной, как Владимир Путин.

Однако мировой сенсации не произошло. Не произошло даже микросенсации. По факту в СМИ был вброшен доклад, основанный на якобы утечках из юридической компании Mossack Fonseca, суть которого сводится к тому, что на счетах конкретных оффшорных компаний аккумулируются миллиардные средства весьма известных людей…

Да, прятать деньги в офшорах не хорошо — с моральной точки зрения. С другой стороны, офшорные компании пока никто не запрещал, и этот вполне законный формат защиты частного капитала куда более характерен именно для Запада (там и придуман), а не для России. Во всяком случае, Панама, а также Виргинские, Антильские, Каймановы, Маршалловы и прочие острова-офшоры находятся в зоне влияния США.

Но главная вопрос вызывает тот факт, что широко разрекламированный и выставленный «на расправу» Владимир Путин оказался здесь вообще не при чем. В процессе вброса в СМИ панамских материалов общественности не был представлен ни один документ, который бы свидетельствовал в пользу того, что президент России имеет отношение к Панамскому офшору и обнаруженным на неких счетах миллиардам.

Вопрос: почему в ходе нагнетания «сенсации» её авторы активно использовали образ Владимира Путина, а после публикации «разоблачительных» материалов оказалось, что они вообще не о нем?

Ответ на этот вопрос кроется в понимании самой сути мероприятия, которое в мировых СМИ уже окрестили «Панамагейт» — с той целью, чтобы увести общественность в сторону от истинных целей организаторов акции.

Проблема офшоризации государственных или частных средств с целью минимизации налогов наверняка станет одной из актуальных тем для СМИ и ряда политиков на обозримый период. (Не случайно Барак Обама не далее, как во вторник заявил: «глобальное уклонение от уплаты налогов — огромная проблема»). (http://rian.com.ua/analytics/20160406/1007915930.html) На этой теме пропиарится еще не один десяток западных политиков. И все же суть проекта «Панамагейт» вовсе не в том, что нам продемонстрировали.

На самом деле, в мировом информационном пространстве был прорекламирован масштабный коммерческий проект, направленный на монополизацию рынка «журналистских расследований» и имеющий серьезную политическую начинку.

Запуск такого проекта потребовал глобальной рекламы с подключением ведущих мировых СМИ и использования в рекламных целей самых популярных в мире личностей — от Владимира Путина и Дэвида Кэмерона до Лионеля Месси и Джеки Чана.

Целью масштабной рекламы («Мир изменится после публикации наших материалов») было привлечение внимания вовсе не к Путину или к панамским офшорам, но к такому коммерческому проекту, как «Международный консорциум журналистских расследований» (ICIJ).

Вот — тот бренд, который требовал глобальной раскрутки и который, в итоге, и стал всемирно узнаваемым. И не важно, что за опубликованной информацией оказался пшик. Важно, что МКЖР и его партнерские структуры захватили на мировом информационном рынке конкретную нишу. Ну как «Stratfor» несколькими годами ранее захватил аналогичную нишу в сфере политической аналитики. А то, что ICIJ связан с правительством и спецслужбами, сомнений нет. Тот же WikiLeaks уже сообщил, что за «утечкой» данных панамской офшорной юридической компании Mossack Fonseca стоит Джордж Сорос и Агентство США по международному развитию (USAID). (http://ria.ru/world/20160406/1403437121.html)

Итак, журналистские расследования (как и вообще — достоверная и альтернативная журналистика) — та кость в горле у мирового гегемона, с которой этот гегемон решил, как я полагаю, наконец, покончить. (http://ria.ru/analytics/20150626/1090918660.html)

Реальные разоблачения от Джулиана Ассанжа и Эдварда Сноудена не удалось пресечь не только в зародыше, но и постфактум. Полагаю, создание «авторитетного», с участием «400 ведущих журналистов» сообщества преследовало именно эту цель — занять нишу журналистских расследований так, чтобы предотвратить появление в ней неконтролируемых одиночек вроде Ассанжа.

Кто такой Ассанж в сравнении с Международным консорциумом «ведущих журналистов из 76-ти стран мира»? Объективно — герой в сравнении с шайкой продажных журналистов. Однако отныне нет необходимости подкарауливать Ассанжа у черного выхода из посольства Эквадора. Правительственными структурами и спецслужбами США создана система, при которой при появлении любого нового героя-одиночки 400 других «специалистов» в области журналистских расследований сами заткнут этого выскочку — без привлечения полиции и ФБР.

Попытки монополизировать рынок журналистских расследований, которые в западных СМИ давно сведены к публикации инициируемых различными «группами интересов» и спецслужбами сливов информации, получаемой не столько в результате реальных расследований, сколько путем банальных коммерческих сделок СМИ с властью, предпринимаются уже несколько лет и в самых разных сегментах информационного поля.

Здесь достаточно вспомнить формирование в горячих точках групп так называемой OSINT-разведки (Open source intelligence), финансирование которых осуществляется в обмен не на предоставление достоверной информации с места событий, но преимущественно на деформацию информационных полей в нужном заказчику направлении.

Такие группы прошли обкатку на фальсификации событий (под видом расследований) в Ираке, затем — в Грузии и в странах Магриба, а сегодня специализируются на «расследовании» событий в Сирии и на Украине.

Опираясь на получаемую «инсайдерскую» информацию от западных спецслужб и на так называемые «открытые источники» (по сути — на специально заготовленные и контролируемые блоги) рейнджеры западного информационного спецназа практически полностью нивелировали в журналистике такое понятие как «достоверность».

Более того, требовать достоверности через документальное и иное подтверждение декларируемых фактов конкретными доказательствами становится моветоном. Что наглядно продемонстрировала миру, к примеру, пресс-служба Госдепа США. (Все помнят, к примеру, как Джейн Псаки и Джош Эрнест реагировали на неудобные на вопросы Мэтью Ли о, например, сбитом над Украиной Боинге или ударах российских ВКС «не по тем» целям).

Понятие «достоверность» в мировой журналистике предложено подменить понятием «доверие».

«Доверяю ли я тому или иному источнику информации?» — время от времени вопрошают западные политики? После чего заявляют: «к России нет доверия». А раз к России (и любому другому неугодному западу субъекту современной политики) нет доверия, то и любой альтернативной информации, по их утверждению, грош цена.

Не так давно в одной из дискуссий мне довелось столкнуться с таким «аргументом» — «Это сообщает „Stratfor“, а (внимание!) „Stratfor“ врать не будет». (http://govoritmoskva.ru/broadcasts/38/?month=3&year=2016)

На чем основана уверенность моего оппонента, что «Stratfor» врать не будет? Полагаю, что исключительно на репутации этого центра в определенных кругах, подкрепленная соответствующей рекламой.

Конкурентоспособность «Stratfor», с моей точки зрения, держится на наличии в его полномочиях разведывательной функции. Которая, как я полагаю, реализуется не путем организации глубокой аналитики и собственно расследований, но доступом к инсайдерской информации спецслужб.

Но как — имея доступ к инсайдерской информации и всячески афишируя это — не быть гонимыми этими самыми спецслужбами? Ответ очевиден: «Stratfor» — элемент одной из конкретных спецслужб, её рупор, «авторитетно» сообщающий публике (формирующий её позицию) ту или иную информацию.

Блогер «Viacheslav Morozov» в FB, к примеру, пишет: «Stratfor» встроена в глобальную информационную систему «Эшелон»… На основе перехвата коммерческой, дипломатической и военной информации и ее анализа Центр может подготовить совместно с ЦРУ любую информационную «инсталяцию»… Совмещая подлинные события и виртуальные они моделируют не только интерпретации, но и сами события». (www.facebook.com/XuTaHy)

Но если схема с моделированием событий по факту как бы «анализа» информации работает в экспертной среде, то почему бы не создать её в сфере журналистики на базе «расследований»?

Политическая важность монополизации рынка журналистских расследований очевидна: тут и выталкивание в небытие действительно честных и независимых журналистов, и возможность манипуляции общественным мнением посредством публикации «надежной» и «проверенной» информации от «авторитетного» источника, и подмена профессиональной журналистики пропагандой в духе «верю — не верю».

Но есть в панамском проекте еще и коммерческая сторона.

МКЖР проведением панамской акции показал своим потенциальным заказчикам (правительствам, крупнейшим ТНК и проч., включая российских политиков и олигархов) свои возможности, сводящиеся к способности добыть и, если нужно, соорудить компромат на любого конкурента, даже если он — лидер мировой державы. (Это объясняет, почему в «разоблачаемых» в панамских документах персонажей значатся главы России, Великобритании, Китая и проч.)

Накануне президентских выборов в США демонстрация таких возможностей особенно своевременна, и я не исключаю, что МКЖР получит конкретные заказы на осуществление «расследований» и от Дональда Трампа, и от Хиллари Клинтон.

Ну, а нужную информацию Международному консорциуму будут сливать конкретные спецслужбы, которые — в этом у меня нет сомнений — в доле.

Владимир Лепехин, специально для RusNext.ru